— Спасибо! — улыбнулась Гермиона.
— Вы это... — проговорил Рон, — совсем что-то. Мы еще до школы не доехали даже.
Дверь купе снова отъехала.
— Что я слышал? — послышался голос Малфоя. — Потти лишился своего знаменитого шрама?
— А ты что, хотел его одолжить поносить? Извини, Малфи, опоздал.
Крэбб и Гойл одновременно издали какой-то булькающий звук. Малфой так и замер памятником самому себе. В купе заглядывали другие ребята.
— Что? Правда? Поттер без очков? И шрама нет?!
— Начинается! — пробормотала Гермиона.
В купе просочились Дин и Шеймус, у дверей топтался Невилл.
— Привет, ребята! — поздоровался Гарри. — Это действительно я. А шрам пропал, когда мне лечили зрение в госпитале святых Козимо и Дамиана. Вот фотографии. И угощайтесь.
В этот раз тетя Петуния снабдила племянника большой коробкой с сэндвичами и бутылкой сока.
— Ух ты! — восхитился Шеймус. — Классно отдохнул!
Гарри отвечал на вопросы, рассказывал.
— Да фигня все это! — заявил Рон. — Какие-то ведьмы! Все знают, что самым великим волшебником был Мерлин!
— Рон, ты шовинист! — вскинулась Гермиона.
— Чего? — переспросил тот. — Ты чего обзываешься?
А Гарри вспомнил лик богини и подумал, что прославленный Мерлин не смог бы ничего противопоставить ей. Он не очень понимал учение стрег, да и не положено было ему знать об этом, но главным отличием этого древнего учения было то, что они не стремились подчинять себе мир и его силы. Они сливались с этой древней Силой, усиливая и ее, и себя. Вот только выразить это словами у него вряд ли бы получилось.
— А этот предок синьоры действительно отравил королеву Наварры? — спросил начитанный Шеймус.
— Ага, — ответил Гарри, — с помощью пары надушенных перчаток.
— Силен!
— Я читала об этом! — вздернула носик Гермиона. — А вот с отравленной книгой не получилось. Ее стал листать сын королевы, а не тот, для кого она предназначалась. Так и умер.
— Ни фига себе! — сказал Рон. — Это что же получается? Отравить можно что угодно?
— Да, — кивнул Гарри.
— Вот это да!
Хогвартс-экспресс мчался на север.
Глава 12
Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор был очень недоволен. Проклятый Малфой вытянул все жилы своей проверкой, а бухгалтерия никогда не была сильной стороной директора. Нет, он не тратил фонды школы не по назначению, но кнатт там, кнатт сям, пара неучтенных сиклей. А за годы его директорства набежала очень даже приличная сумма. В галлеонах. И ведь не брал же! А попробуй докажи. Теперь придется расставаться с кровными, а их и так не много. На безбедную старость, конечно, хватало, не без этого. Но хотелось-то большего. А тут еще всплыли не оприходованные должным образом книги и артефакты. Не мог же он сказать этому отмазавшемуся УПСу, что брал их во временное пользование у своих верных сторонников! На время, разумеется. Он бы обязательно вернул. Потом. А теперь они все описаны, и наглый Малфой требует оплаченные счета или дарственные. Сволочь белобрысая! Тварь слизеринская! Даже Фоукса на учет поставил. Когда-то изъятые из Запретной секции книги по созданию крестражей углядел. И заявил на вполне резонное объяснение, что детям такое в руки давать нельзя, что в таком случае этим книгам вообще в Хогвартсе не место и их нужно передать в Отдел Тайн. Честно говоря, впервые обрадовался, что успел вернуть мантию-невидимку Гарри Поттеру. Уж очень многие знали, чья это собственность. Тут уж не отвертишься.
