Когда мистер Тилсбери приходил «по делу», мама по привычке полагала, что я наверху, в своей комнате. Обычно так и было.
Я терпеть не могла этого человека с бледной мерцающей кожей и прямыми темными волосами, которые иногда он смазывал жиром, отчего они блестели, и зализывал назад. Некоторые полагали, что он выглядит очень элегантно в своем сером фраке, а его грациозные и эффектные манеры еще больше всех очаровывали. Но я старалась держаться от него подальше. Другими словами, я его просто не выносила.
Обычно они сидели в гостиной и проводили свои спиритические сеансы с картами Таро и хрустальными шарами, одним даруя надежду, а другим принося разочарования. Как правило, компания была небольшой — в основном одни женщины, чаще всего пожилые. В девяносто девяти случаях из ста они уезжали от нас с заметно облегченными кошельками, хотя мама всегда настаивала на том, что у них также становилось легче на сердце.
«Постукивания по столу», казалось, были сейчас в моде, хотя единственный стук, который мне хотелось бы услышать — это стук их голов, ударявшихся друг о друга. Все это я считала чистым жульничеством и цинично полагала, что, пока мама погружалась в транс, чтобы покинуть тело и установить связь с духами, чего так жаждали ее клиенты, истинной причиной популярности этих «темных кругов» являлось прикосновение рук мистера Тилсбери к их живой, дышащей плоти. Я также боялась за маму, поскольку подозревала, что намерения Тилсбери простирались дальше дозволенного, так как замечала, что, когда он касается маминой руки, на ее щеках появляется легкий румянец.
В такие моменты у меня внутри все холодело, хотя могу заверить вас, что Тилсбери не производил на меня никакого особенного впечатления… Правда, в те моменты, когда он оказывался рядом, воздух, казалось, менялся. На душе становилось тягостно, а кроме того, было трудно, почти невыносимо дышать. Я ненавидела этого человека. И, как вы убедитесь, на это у меня имелись все основания.
