— Вот это да, чечевичная бригада прибыла, — объявил Бен однажды утром, глядя в окно.
Вглядываясь против утреннего солнца, Лия рассмотрела трех женщин, несших багаж через сад к бунгало.
— Ученицы Пичс, компания неудачниц, одиночек и никчемушниц, — продолжал он.
— Странно слышать это от тебя, — неодобрительно заметила Лия. — Ты ведь сам приезжал на курсы. Тогда кто ты? Неудачник, одиночка или никчемушник?
— Это было по-другому, — засмеялся он, натягивая одежду.
— Почему? — она зарылась в подушки. — Что у тебя было не так, как у других?
— Знаешь, я узнал одну из них, — он обернулся к окну, игнорируя ее вопрос. — Гленда, такая стерва. Строгая вегетарианка, осуждает грязную привычку Пичс есть мясо, считает, что мясоядение несовместимо с духовной чистотой.
— Они приехали из-за кометы, — вспомнила Лия, ныряя обратно в подушки. — Хлоя мне говорила. Пичс организовала что-то специальное, священный круг или медитация.
— Не пропустить бы, — ухмыльнулся Бен. — Что ты хочешь на завтрак: хороший чай, кофе, шиповник или заячью капусту?
— Крепкий кофе, — сказала она, сдерживая улыбку. — Ради протеста. И возможно, я должна закурить. И яйца с беконом на завтрак, а может, еще и пару сосисок.
И начался обычный день. Когда дождь закончился, они оба вернулись к своей работе, не только занимались любовью. Они завтракали вместе, потом разлучались днем, чтобы встретиться опять вечером за ужином. Иногда она заглядывала к нему, и они вместе смотрели фотографии, и он рассказывал, почему хочет включить один снимок и считает другой неудачным. Она смотрела на фотографии эмоционально и не видела технических особенностей.
— Жизнь продолжается, об этом говорит этот снимок? — спросила она однажды, рассматривая фото женщины, развешивающей белье на веревке, протянутой от одного разрушенного дома к другому. — Несмотря на все это дерьмо, которое творится вокруг, жизнь продолжается. Не важно, если у тебя нет крыши, окон, стен, все равно нужно стирать, и это нельзя остановить.
Бен кивнул.
— А вот этот лучше, — сказал он. — Посмотри на ее глаза. На том снимке она моргнула, ты видишь?
