Они выбрали равиоли, начиненные грецкими орехами, и местную баранину, жаренную на гриле, собираясь запить это графином красного вина. Когда вино полилось по их венам, Лия стала жалеть о своем поступке и своей непосредственности. Она чувствовала себя идиоткой, обиженной на то, что он не сказал того же в ответ. Ее стало раздражать все, что он говорил, и она видела в его словах только попытку замаскировать отсутствие чувств.
Она слушала его молча, и другой разговор занимал ее воображение.
— Бен, расскажи мне о своей последней девушке. Ты любил ее? Что случилось, она ушла к твоему лучшему другу? Она бросила тебя ради более богатого, более красивого, более изощренного мужчины? Поэтому ты так сдержан сейчас? Ты боишься боли? Это так? Это так?
Она извинилась и пошла в туалет, злясь и негодуя, хотя так хотела избежать этих темных горьких чувств. Схема была ей известна. Сначала приходила любовь, идеализация и иллюзия, что жизнь стала наполненной. Потом приходила боль от неудачи, несбывшихся надежд и чувство, что это не была большая любовь. Это сменялось негодованием, медленно погружавшим ее в злость, которую могло вытеснить только сожаление. Но чтобы добраться до сожаления, надо было пройти через слова, горькие, злые и ранящие. Только тогда злость испарялась, оставляя сожаление и стыд.
Она глубоко вздохнула. Что случилось с уверенной в себе женщиной, которая умела ждать и давала Бену время, которая знала, что он признается, что любит ее? Где эта благоразумная девушка? Растворилась в вине, подумала Лия, стараясь быть рациональной.
Она помыла руки, стараясь смыть досаду, переполняющую ее. Они были в симпатичном городе, убеждала она себя, и прекрасно провели день. Не его вина, что она проболталась о своих чувствах, она сама несла ответственность за свои поступки. Это было ошибкой, но сейчас все кончено, и она должна закрыть занавес.
Глубоко вздохнув, она вернулась к Бену, который выглядел озабоченным. На столе стоял еще один графин вина и блюдо с сырами.
— Опять вино? — спросила она неодобрительно. — Нам еще долго ехать.
Он покачал головой.
— Везде туман, я забронировал комнату. Комната стандартная, не их шикарные апартаменты, признаться, но выглядит очень комфортабельно.
Ее окутала дымка приятного сюрприза. Уютная комната в горах, занятия любовью с мужчиной, к которому у нее, хорошо, были такие чувства. Все показалось идеальным, и досада и боль растворились, во всяком случае, быстрее, чем туман в горах.
