И опять в корзине забился и закричал гусь, и все повернули головы, обрадовались происшествию, снявшему тягостное напряжение полета, засмеялись, заговорили. Покраснев, деланно заулыбалась и Наливайка-младшая: ей было неловко, что она везла такую беспокойную ношу. На крик гуся высунулся из служебного отсека пилот, широколицый, густобровый, в лихой аэрофлотской фуражке с эмблемами.
- Это у кого такая веселая закуска? - спросил он, оглядывая пассажиров.
Все уставились на бабку.
- А ну, давай, старая, шуранем его за борт,- сказал летчик.- Эх и полетит!
- И ее заодно, чтоб знала место,- желчно буркнул гражданин с портфелем.- Совсем обнаглели...
Наливайка-младшая побагровела от смущения, маленькие глаза ее замигали, но бабка даже не повела бровью.
- Ничего, мать,- летчик блеснул белозубой улыбкой.- Давай действуй... Гусь - это штука!
Все рассмеялись, он подмигнул и захлопнул за собой дверь.
Под крылом пластались дымные космы тумана, и вскоре самолет нырнул точно в вату - во что-то белое и глухое...
