Она нетерпеливо постучала еще, но никто не спешил открывать. Температура, казалось, упала еще градусов на десять, пока она стояла сгорбившись под секущими дождевыми струями.
Что, скажите на милость, она станет делать, если в доме никого нет?
К тому времени, когда дверь со скрипом отворилась, явив старую женщину, у Сидони зуб на зуб не попадал, она тряслась словно в лихорадке. Порыв ветра подхватил пламя одинокой свечи, и тоненький огонек замерцал.
– Я… – закричала Сидони сквозь бурю, но женщина отвернулась и направилась в глубь дома. Растерявшаяся девушка шагнула за ней.
Она оказалась в необъятном холле, наполненном тенями. Тускло-коричневые гобелены прикрывали высоченные каменные стены. Огонь в массивном очаге не горел, и это не добавляло дому гостеприимства.
Сидони пробрала дрожь, когда холод от каменных плит пола просочился сквозь подошвы ее полуботинок. Дверь позади захлопнулась с каким-то роковым стуком. Вздрогнув, девушка обернулась и обнаружила еще одного старого слугу, поворачивающего тяжелый ключ в замке.
«Что, во имя всего святого, я наделала, приехав в это Богом забытое место?»
С закрытой дверью тишина в доме показалась еще более угрожающей, чем ревущая буря снаружи. Единственным звуком было глухое «кап-кап-кап» с ее промокшей накидки. Страх, верный спутник с тех пор, как Роберта поведала ей о своей беде, свинцовой тяжестью угнездился в животе Сидони. Согласившись помочь сестре, она надеялась, что пытка, какой бы ужасной она ни была, закончится быстро. В этой же мрачной крепости ее охватило страшное предчувствие, что она больше никогда не увидит белого света.
«Прекрати выдумывать всякие глупости», – мысленно велела она себе.
Однако подбадривающие слова никоим образом не успокоили нарастающего приступа паники. Желчь подступила к горлу, пока Сидони следовала за безмолвной экономкой по бесконечному холлу. У нее возникло странное чувство, будто тысячи злых духов скалятся на нее из темных углов.
Онемевшими пальцами Сидони стиснула ручку саквояжа и напомнила себе, какие бедствия падут на голову Роберты, если она потерпит неудачу.
«Я сделаю это. Я смогу».
Да, несмотря на то что она зашла уже так далеко, существует вероятность провала. Этот план с самого начала был рискованным. Сейчас, когда Сидони оказалась здесь одна, без защиты, ей поневоле пришло в голову, что замысел, разработанный в Барстоу-холле, был большой глупостью, граничащей с безумием. Если б только сомнения могли помочь ей придумать какой-нибудь иной способ спасти сестру.
