– Не надо – чего?
– Не надо… ничего говорить.
Что за черт? Он ничего не понимал, но не успел больше ничего спросить, ибо она кинулась к нему, только мелькнули босые ноги.
Он машинально подхватил ее. У него было мгновение, чтобы отметить ее тепло и мягкость. У сердца – восхитительный миг, чтобы насладиться прикосновением к ней. Всего лишь миг…
Дрожащими руками она обхватила его голову, притянула вниз и прижалась к нему губами.
Джозеф так старательно приучал себя к мысли, что больше никогда не поцелует ее, что этот натиск сбил его с толку. Ее запах затопил чувства, смешиваясь с запахом лимонного мыла, которым он мылся. Зубы стукались о зубы, когда она неуклюже целовала его. Не было никакой нежности. Лишь слепая, гневная решимость добиться своего.
Через несколько секунд Сидони оторвалась и вперила в него немигающий взгляд. Она готова была расплакаться. Дыхание ее вырывалось сдавленными всхлипами, словно она боролась с пронизывающей болью.
– Поцелуй же меня, черт возьми!
– Сидони…
– Поцелуй меня, – настаивала она. Ладони ее в лихорадочном ритме сжимались и разжимались на его голых руках.
– Тише, tesoro, тише. – Он прижал руки к щекам, чтобы успокоить ее. Сердце стукнулось о ребра, когда он заметил кровь у нее на нижней губе. Он, должно быть, укусил ее.
– Нет, – простонала Сидони, кидаясь вперед, чтобы снова поцеловать его все с тем же отчаянным неистовством. Грудь ее расплющилась о его торс. Бусины сосков терзали его сквозь тонкое полотно. Несмотря на все сомнения, ее неукротимый энтузиазм сделал его твердым как камень. Он покачнулся под натиском, хотя вкусил в ее поцелуе больше муки, чем наслаждения.
Нет, он не может этого сделать. Это неправильно. Он оторвался от нее и сдержал ее лихорадочные попытки привлечь его к себе.
– Сидони, что, ради всего святого, это значит?
– Я соблазняю тебя, – всхлипнула она, приподнимаясь на цыпочки, чтобы прижаться ртом к его подбородку.
Резкие мелкие покусывания вызвали цепочку взрывов у него в мозгу и заставили плоть запульсировать от острого желания. Разрази ее гром, она сводит его с ума!
– Это должно быть не так, – отозвался он хриплым голосом, запутавшись руками в рубашке на ее спине. Он говорил себе, что должен оттолкнуть ее, но есть вещи, которые неподвластны человеческой воле.
– Именно так.
Такая теплая, такая мягкая и невозможно желанная, она заскользила по его телу. Он крепко зажмурился и взмолился Богу дать ему сил. Что, во имя всего святого, с ней такое? Он боялся, что она пришла к нему против воли, но не мог понять почему. Он больше не понимал ее.
