А он дело говорит. Но все равно я злюсь не поэтому.
– Джен попросила передать, что позвонит тебе позже сегодня вечером.
Он закатывает глаза.
– Она так любит мутить воду. Не обращай на нее внимания, Кави. Она просто ревнует. – Вставая, он предлагает мне руки, которые я неохотно принимаю. – Позволь мне угостить тебя чашечкой горячего шоколада, чтобы согреть твое бедное продрогшее тело.
– Посмотрим, – говорю я.
В машине он продолжат тайком поглядывать на меня, проверяя, по-прежнему ли я раздражена. Однако я и сама не могу долго сохранять свое прохладное отношение – это отнимает слишком много энергии. Я позволяю ему купить мне горячий шоколад и даже делюсь им с ним. Но говорю ему, что он не может взять ни одного маршмеллоу.
***
В ту ночь мой телефон вибрирует на тумбочке, и я, не глядя, знаю, что это Питер, ищет больше заверений. Я вынимаю наушники и отвечаю на звонок.
– Привет.
– Что делаешь? – Его голос низкий; уверена, что он лежит.
– Домашнюю работу. А ты?
– Я в постели. Просто позвонил, чтобы пожелать спокойной ночи. – Следует молчание. – Эй, а почему ты не звонишь мне, чтобы сказать спокойной ночи?
– Не знаю. Полагаю, я никогда об этом не думала. А ты хочешь, чтобы я звонила?
– Ну. Ты не должна – я просто поинтересовался, почему нет.
– Я думала, ты ненавидишь все это дело с «последним звонком». Помнишь? Ты записал это в контракте. Ты сказал, что Женевьева настаивала на том, чтобы ты каждую ночь звонил ей последней, и это раздражало.
Он стонет.
– Мы можем, пожалуйста, не говорить о ней? К тому же, почему у тебя такая хорошая память? Ты помнишь все.
– Это мой дар и мое проклятье. – Я выделяю абзац, и стараюсь удержать телефон на плече, но он продолжает выскальзывать. – Погоди-ка, так ты хочешь, чтобы я каждую ночь звонила тебе или нет?
– Уф, просто забудь.
– Уф, отлично, – отвечаю я и слышу, как он улыбается сквозь телефон.
– Пока.
– Пока.
– Подожди – можешь принести мне один из тех йогуртов на обед?
– Скажи «пожалуйста».
– Пожалуйста.
– Скажи «пожалуйста–препожалуйста».
– Пока.
– Пока-а-а.
У меня уходит еще два часа, чтобы закончить домашнюю работу, но когда в ту ночь я засыпаю, то засыпаю с улыбкой.
Думаю, папа на свидании, потому что сегодня вечером он сказал, что у него планы с подругой, и он побрился и надел хорошую рубашку на пуговицах, а не один из своих обычных свитеров. Он спешил уйти, чтобы я не спрашивала, что это за подруга. Кто-то из больницы, наверное. У папочки не такой уж широкий круг общения. Он застенчивый. Кем бы она ни была, это звучит как нечто хорошее.
