Тема христианства возвращается в цикле статей, посвященных XIX веку. Мир для представителей церкви в это время — не просто отсутствие войны, а определенным образом выстроенные отношения православного населения с представителями иных конфессий. Но из этого, к сожалению, вовсе не следует отрицание войны как таковой. На практике все войны, ведущиеся российским правительством, одобрялись церковью. Поддерживая во всем правительственный курс, православные иерархи так и не выработали собственной религиозно-политической программы. За них это делали светские философы в своих теософских трудах, такие как П.Я. Чаадаев, И.С. Гагарин, Ф.И. Тютчев и В.С. Соловьев.
Особенно интересна, с точки зрения проблем войны и мира, позиция Чаадаева в годы Крымской войны; он создает в это время "L’uriiver" и "Выписку из письма неизвестного к неизвестной". Позиция Чаадаева откровенно пораженческая. В поражении России со стороны западных стран он видит надежду на то, что перед ней откроются дороги европейской цивилизации. Сама идея христианского единства отступает перед более обшей идеей цивилизационного единства, от которого Россия отторгнута прогрессирующим в ней рабством. Поэтому война против России имеет цивилизующий и освободительный характер.
"Война и мир в транскрипции русской радикальной мысли", какова она? Такой вопрос ставит Е. Рудницкая и ответ находит во взглядах А.И. Герцена. ML А. Бакунина, Н.Г. Чернышевского, П.Н. Ткачева. В представлении русских радикальных мыслителей сталкиваются две концепции общественного развития: одна—это исходящая идея медленного усовершенствования, другая — моментальное перерождение. Первая представлена в мировоззрении Герцена и Чернышевского. Другая — Бакуниным, Ткачевым. "Для Бакунина война вписывалась в контекст безотлагательной задачи революционного переустройства общества". Ткачев же пошел дальше — "война им рассматривается как действенный элемент, способствующий революции, а потому желательный и плодотворный".
Одно из ведущих мест в истории русского миротворчества занимает Л.Н. Толстой. Моделируя различные жизненные ситуации, он художественно исследует идею непротивления злу насилием с различных сторон, и читатель имеет дело уже с проблемой, решение которой должно быть найдено при его непосредственном участии. Может показаться, что идея непротивления злу не выдерживает испытания жизнью. Но мысль Толстого, на самом деле, богаче. Эта идея потому не выдерживает жизненной пробы, что сами люди не выдерживают испытания этой идеей.
