- Да, но там был раньше греческий город.
- А тут тоже место историческое.
Камень наконец выворочен, человек поднимает его на грудь и, осыпая на себя глину, выталкивает на бруствер. Какой-то малец в голубой матросочке и с биноклем на шее (юный землепроходец) забрался на глиняную кучу и, присев на корточки, пробует заглянуть оттуда в яму.
- Вовик, Вовик! - пугается его бабушка, еще весьма сохранившаяся дама в темных очках и коротковатой юбке.- Слезь сейчас же!
- Я тоже хочу смотреть! - надувает губы Вовик.
- Не выдумывай. Ты же свалишься.
- Не!
- Присыплю землей, дак...- остерегает голос снизу.- Не то лопатой задену.
- Вот видишь! Я же говорю, не подходи близко!
- А зачем он копает? - допытывается малец.
- Ты же слышал, дядя ищет исторические находки.
- А какие они, эти находки?
- Всякие...
- Ну, бабушка! - упрямо канючит малец.- Какие всякие?
- Перестань, пожалуйста! И не пачкай руки.
Человек в яме выпрямляется, сдвигает картуз на затылок, открывая дробное безбровое лицо с детским вздернутым носом. Из-под замусоленного околыша мичманки, подпираемой как-то врастопырку торчащими ушами, выкатываются обильные горошины пота, путаются в давно небритой стерне, местами сивой, сквозящей темными заветренными скулами.
- С какого теплохода? - интересуется он и живо перебирает глазами обступившую публику.
- С "Ивана Сусанина".
- Ага! - кивает он, и лицо его, похожее на лицо внезапно состарившегося ребенка, осеняется участливой радостью.- А я слушаю - по гудку вроде бы он, "Иван Сусанин". А он и взаправде... Закурить имеется?
Ему протягивают сразу несколько пачек. Человек суетливо обтирает руки о штанины и неловкими короткими пальцами, виновато напрягшись, берет у каждого по штучке. Из последней же пачки торчащую сигаретину вытаскивает деликатно вытянутыми губами...
- Из Москвы, стало быть...- говорит он в нос, подрагивая в деревянно-онемевших губах сигаретой.- Добро, добро! Идете аж из Москвы? изумляется он и тут же одобряет: - Места у нас занятные, дитю тоже развлечение.
Он бьет себя по карманам, выслушивая спички, но кто-то уже чиркает зажигалкой и опускает огонек в яму. Человек спешит дотянуться до зажигалки, невпопад тычется сигаретой в огонек, и уши его шевелятся при каждой затяжке. Наконец прикурив, он расслабленно опускается на пятки и признательно мигает заслезившимися от дыма и неловкой позы глазами.
- Только вам надобно итить к погосту, к церквям,- говорит он, окутываясь дымом.- Потому как дело мое абнакавенное и никакого для вас интересу. Ежели по-хлотски разъяснить, дак вся и затея, что гальюн будет. А вам надо вон по той дорожке итить.
