Осторожно, чтобы не потревожить уцелевшие нервные клетки головы, я уселась на пассажирское место, а Пейтон заняла место за рулем. Она надела огромные солнцезащитные очки, хотя на улице только-только начинало светать, и облегченно вздохнула.
Вернувшись домой, мы тихонечко поднялись по лестнице и разошлись по своим комнатам. Я с остервенением стащила футболку и шорты, которые, казалось, жгли кожу, и кинула их в мусорное ведро, затем переоделась в домашние штаны и спортивный лифчик. Натянула на голову одеяло и отрубилась.
– Эмма? – осторожно позвала меня Пейтон, несколько ошарашив тем, что села ко мне на постель. – Ты жива?
– Нет. Мне хочется умереть. – Я еще глубже нырнула под покрывало. – Все. Больше ни капли алкоголя. Жуткая гадость.
– Ну, если пить такими темпами, как ты вчера, то да. Уже почти полдень. Пойдем позавтракаем. Тебе сразу станет лучше.
– Я тебе не верю, – проворчала я, чувствуя, что не в силах пошевелиться. – Нет, меня срочно надо обезглавить. Это единственное, что мне поможет.
– Жирная пища прекрасно снимет похмелье, – пообещала Пейтон.
Тогда я выглянула из-под одеяла. На голове у Пейтон был полный бардак, тушь размазалась вокруг припухших глаз. Думаю, у меня у самой видок был не лучше. Посмотревшись в зеркало над комодом, я попробовала привести в порядок воронье гнездо на голове и вытереть черные потеки под глазами в красных прожилках. Во рту стоял какой-то мерзкий вкус.
– Но сперва я должна принять душ, – заявила я.
Пейтон встала и направилась к двери:
– Хороший душ мне тоже не повредит. Встречаемся внизу.
Я достала из комода первые попавшиеся вещи и, слепо щурясь, неверной походкой направилась в ванную комнату. Сделала воду погорячее и встала под обжигающую струю. И пока кожа постепенно краснела, ко мне медленно, но верно возвращались воспоминания о прошлом вечере.
Ты отвратительна! Меня от тебя тошнит. У меня в ушах звенел полный ненависти голос Кэрол. Крепко зажмурившись, я стряхнула наваждение и принялась еще яростнее растираться.
Я попыталась отогнать от себя воспоминание о его руках на моем теле, о его языке в моем рту. Но, даже выключив воду, все еще продолжала себя ненавидеть.
Натянув джинсы и толстовку с капюшоном, я убрала волосы под бейсболку и подняла с дивана лежавшую в позе эмбриона Пейтон. Уже в дверях мы столкнулись с Мэг. Она казалась уставшей, но, в отличие от нас, вполне жизнеспособной.
Она перевела глаза с Пейтон на меня, а затем – снова на Пейтон.
