У дяди Пети клевало реже. Зато он редко впустую терял насадку и возле него дежурила более взрослая плотва.
Славик долго ловил не отвлекаясь. Потом, то ли плотвицы стали не так активно теребить насадку, то ли ему надоело; он забросил удочку на глубину – на крупную рыбу и вместе с угомонившимся поплавком стал ждать.
Весь день дул с юго-запада легкий ветер. Не в силах раскачать воду, защищенную лесом, он поднимал волну только далеко от берега. Солнце не показалось за день ни разу. Черноголовые чайки молча летали над водой. Синички перекликались в елках, но слететь поближе к озеру не решались.
Славик пошел к дяде Пете и начал уговаривать его идти домой. Тот долго не соглашался, но потом услышал стук топора на стоянке и стал сматывать удочку.
Шалаш они не узнали. Отец не терял времени. Он так уплотнил, утеплил жилье лапником, березовыми и ольховыми ветками, что вместо геометрически правильного сооружения шалаш стал походить на приземистую, плохо сложенную копну сена.
– Первобытная какая-то хижина, – сказал Славик.
– Да, то ли юрта, то ли просто куча хвороста, – поддержал его дядя Петя.
– Ничего вы не понимаете, – разом опроверг их отец. – Если уж на что и похожа наша избушка… – он даже отошел немного, чтобы удобнее было любоваться, – так на чукотская ярангу Приземиста, широка, главное, теплой будет: когда дверь сделаю.
– А что, в яранге тепло? – заинтересовался дядя Петя.
Отец любил рассказывать про Чукотку, где в молодости прожил два года.
– Спорное утверждение. Избалованному человеку и в хате холодно, на печку его тянет, а привычному к сорокаградусному морозу и в яранге рай. Не тепло там в нашем понимании. Поэтому люди греются и спят в специальном пологе, который делают из оленьих шкур и устанавливают внутри яранги. Дом в доме: вроде как двойные стекла у нас или та же печка в большой и холодной избе… Погодите, – уверенно продолжил отец, – я еще подправлю сооружение. Теремок получится, а не куча хвороста, – он укоризненно кивнул дяде Пете.
Отец и дров заготовил немало. Весь хворост, сухостоины, корчи он порубил на короткие чурки и сложил в поленницу с северного бока шалаша.
– Дополнительная защита от ветра. Не так будет выдувать тепло, – объяснил он – Да и вообще постараемся жить культурно, чтобы двор наш не был завален барахлом и валежником.
– Сильно сказано – двор, – усомнился дядя Петя.
– А как назвать? – спросил всех отец.
– Бивак, – сказал первым Славик.
– Почему не бивуак? – насмешливо уточнил дядя Петя. – Давайте назовем стойбищем. Все лесные народы живут в стойбищах.
