Голова-гнездо | страница 4

Ю.: Но ваш брат был взрослым человеком. Сколько ему было?

М.: Тридцать один.

Ю.: Он мог, к примеру, встретить какую–нибудь девушку.

М.: Если он кого и встретил, то явно не девушку. (усмехается)

Ю.: Я не о том, Марина. Скажите, а где работал ваш брат?

М.: (после некоторого молчания): Нигде не работал.

Ю.: А вы работаете где–нибудь?

М.: Я же говорила — в пятой хирургии.

Ю.: Ах да, простите. Скажите, а у Саши были враги?

М.: Н…не думаю.

Ю.: Чем он вообще занимался?

М.: Чем? Да ничем. Он из больницы вышел только два с половиной месяца назад.

Ю.: Больницы?

М.: Если вам так интересно, он лежал в психушке.

Ю.: Простите за нескромный вопрос — с каким диагнозом?

М.: МДП.

Ю.: Простите, что?

М.: Маниакально–депрессивный психоз. И дело в том, что на улицу он практически не выходил, разве что на балкон. В общем, я сама и продукты покупала, и всё такое. А в тот день пришла с работы — его нет, а второй ключ исчез. То есть, он сам даже закрыл всё.

Ю.: Да–да, мы нашли ключ…

М.: Я просто обязана была что–то заподозрить, вам не кажется?

Ю.: Да, согласен. Но в таком случае почему вы обратились к нам так поздно?

М.: Думала, что он вернётся.

Ю.: А сколько времени ваш брат провёл в больнице?

М.: Почти два года.

Ю.: (после трёхсекундной паузы): А… вы его навещали?

М.: Да, навещала! (с каким–то вызовом в голосе)

Ю.: Как вы думаете, мог его убить кто–то из…

М.: Другой бывший пациент? Вы что, детективов начитались, господин следователь (ехидно)? Откуда я знаю, впрочем? Вам надо говорить с психиатрами, а не со мной.

Ю.: Назовите, пожалуйста, мне ещё раз ваш адрес. Вдруг придётся вас как–нибудь потревожить… На случай, если мы что–то выясним.

М.: Некрасова, 24–77. Знаете такую улицу?

Юрий бродил по кабинету отца взад–вперёд, заложив руки за спину.

— Итак, что мы имеем? Если разобраться — то же, что и вначале. Труп — раз. Факт… способ убийства — два. Историю болезни трупа — три. Ну, ещё разные мелочи. А толку–то от всего этого? Всё только ещё больше запуталось. И соседей я опросил — никто ничего не видел и не слышал, как сговорились. Какого чёрта Лаховский попёрся на кладбище, хотел бы я знать? Был ли гомосексуальный акт принудительным или же добровольным? И как это всё происходило: на могильной… на скамейке той, что ли?

Патологоанатом задумчиво посмотрел на сына и закурил папиросу.

— Проверь ещё раз его сестру, — сказал он наконец. — Такое впечатление, что она знает что–то, но скрывает, пускай и неумышленно. Может, она считает это незначительным, тогда как в таком деле важны даже самые мелкие детали.