Во втором туре 28 марта 2004 года победил Николай Киселев (75,04 %). Я же получил ровно то, чего добивался. Во-первых, опыт, и во-вторых, наибольший процент голосов и поддержку именно среди жителей Архангельска, то есть моя узнаваемость взлетела до 96 % и уровень доверия среди архангелогородцев составлял более 20 %.
Сразу после этих выборов я заявил о своем намерении участвовать в выборах мэра. И… один за другим ко мне потянулись представители нового губернатора: «Сними свою кандидатуру, ты не нужен!»
Показателен тот факт, что из 17 претендентов на пост мэра Архангельска наиболее вероятными кандидатами эксперты называли меня и бывшего заместителя мэра Петра Орлова. Таким образом, основное соперничество развернулось между нами.
У моего оппонента были серьезные политические ресурсы. Он сумел перекрыть мне практически всю рекламу в городе.
Мои щиты и растяжки никто не хотел размещать, мотивируя это тем, что места давно заняты. А то, что мне удавалось разместить, мои противники несанкционированно снимали по ночам и вывозили.
Раз я не мог устанавливать рекламные щиты наравне с моим оппонентом, я решил на этом сыграть. Как только с той стороны появлялась какая-то реклама, мы тут же говорили, что деньги на эту рекламу идут напрямую из бюджета, и это те самые деньги, которых вы, уважаемые избиратели, недополучаете. В результате вы, уважаемые избиратели, имеете то, что имеете: плохие дороги, отсутствие новых садиков, нового жилья и так далее.
В ответ на каждый новый большой рекламный щит противника я тут же забрасывал яркими желто-синими листовками весь город. Причем, на всякий случай, листовки делал не от своего имени, чтобы меня не смогли привлечь за незаконную агитацию. Лучше перестраховаться.
Своей предвыборной кампанией я руководил сам. Я сразу подумал, кого можно привлечь в союзники. В городе было два лучших политтехнолога. С одним из них мне удалось договориться – он делал вид, что работает на моего соперника, а сам здорово помогал мне. А другой ответил, что будет работать против меня, но я дал ему понять, что это не страшно и что в дальнейшем, после выборов, я вполне могу к нему обратиться и мы сможем сработаться. Потому что я подумал, что, если он будет ко мне нормально относиться, возможно, он станет не так активно против меня работать. Это очень важно – дружить со своим противником или хотя бы создавать видимость дружбы.
Но на самом деле я им обоим не очень доверял, поэтому кроме официального штаба у меня был еще один – партизанский, про который я мог говорить, что это не мой штаб, но делать через него какие-то акции.
