Это была земля островов, славящаяся настоящими зимами. Поездка отсюда к любому теплому морю (будь то Греция или Испания) считалась путешествием всей твоей жизни. «Битлз» появились и исчезли, оставив после себя королевство, где сохранились лишь одни взрослые. Эти люди приучились, выработав в себе нечто вроде зависимости, курить, носить рубашки «пейсли» и мини-юбки, привыкли посещать индийские и итальянские рестораны, считая, что это поможет остаться им вечно молодыми и утонченными. Англия моего детства. Страна невинности, стремившаяся стать взрослой. Страна Майка и Сэнди — добропорядочной супружеской пары, которая умеет развлекаться. Даже без всякой на то причины.
Майк и Сэнди. Конечно, такие имена они получили не при рождении. На самом деле отца зовут Майклом, а мать — Сандрой. Однако, когда на рубеже шестидесятых и семидесятых годов чаяния и надежды перешли на другой уровень, словно телевидение с черно-белого изображения на цветное, все изменилось. Простота, граничащая с аскетизмом, прилипшая к образу моей страны, подобно пубертатным прыщам подростка, все-таки сошла на нет. Появилось новое поколение матерей и отцов, более раскрепощенных и коммуникабельных. Та же тенденция наметилась и в именах.
Майк и Сэнди. Прекрасные имена. Особенно для четы в стране, где никто никому не изменял, не разводился и священные узы брака олицетворяли собой нечто вечное.
Каким-то образом мой отец умудряется собраться. Прикрывая свое сразу съежившееся мужское достоинство, он неизвестно как одевается (а может, и просто подхватывает одежду) и исчезает вместе с растерянной Леной. Слышится рев двигателя его роскошной машины. Пока нанятая на этот вечер обслуга выуживает испуганного официанта из бассейна, до нас доносится визгливый звук покрышек. Мне кажется, что и машина, и отец боятся, что им не суждено с достаточной скоростью убраться из нашей жизни.
На следующее утро, бродя по притихшему дому, я гляжу на молчаливые следы присутствия отца. Удивляюсь, почему мама сразу же не избавилась от них. Конечно, это не решило бы всех возникших проблем, но зато заставило бы ее чувствовать себя спокойнее.
Разумеется, мама могла бы уничтожить все, принадлежащее в нашем доме отцу. Я бы не стал ее винить. Напротив, всячески бы поддержал.
Но она почему-то не трогает ни одну из его вещей, а вместо этого совершает куда более странные поступки.
Утром моя мать появляется из спальни, одетая все в то же красное вечернее платье. Она бледна, глаза ее покраснели, а веки опухли, но она утверждает, что чувствует себя отлично. Тем не менее мама решительно отказывается что-либо есть или пить, а сразу направляется в свой любимый сад и начинает методично его уничтожать.
