Стук двери выводит бабушку из дремы, и она радушно улыбается Лене, очевидно принимая ее за какую-то дальнюю родственницу.
— Простите, что опоздала, — говорит Лена на таком хорошем английском, словно прожила здесь полжизни. — Метро по воскресеньям — просто ужас какой-то! Сейчас займусь обедом.
— Это со-вер-шен-но все равно, — медленно выговаривает бабушка.
Бабуля наша, помимо всего прочего, считает, что Лена или глухая, или тупая, или двух слов по-английски связать не может, или же все, вместе взятое. Она показывает на меня:
— Он нет голодный.
— Вот и чудно, — улыбается Лена. Она говорит на пяти языках и учится на магистра экономики в колледже при Лондонском университете. — Тотчас приступаю.
— Я помогу, — говорит отец.
— Нет-нет, спасибо большое.
— Нет уж, позвольте.
Они скрываются на кухне, а мы с бабушкой смотрим какую-то новую программу, где люди колотят друг друга, потому что один из них вдруг обнаружил, что его подружка оказалась… мужчиной. Никогда раньше такого не видел. Даже глупость и та нового образца.
Из кухни слышится смех — это отец с Леной разгружают посудомоечную машину.
Я никогда не замечал, чтобы отец что-то делал или помогал по хозяйству. И это тоже что-то новенькое.
Я гуляю по китайскому кварталу Лондона.
С тех пор как вернулся домой, я занимаюсь этим целые дни напролет. Я еду на подземке в Уэст-Энд и сразу же направляюсь в этот небольшой лондонский уголок, где улицы имеют одновременно и китайские, и английские названия. Именно тут я и гуляю часами.
Сюда можно попасть тремя способами: через Уордур-стрит с запада, Макклесфилд-стрит с севера или Ньюпорт-Корт с востока. Я прохожу по одной из этих широких шумных улиц, пока местность не начинает пробуждать во мне нежные ностальгические воспоминания. И тогда кажется, что я вернулся на другой конец света.
Проходит всего несколько минут — и вот я уже снова будто бы очутился в Гонконге. Нет, здесь, конечно, не увидишь зазубренную линию горизонта, состоящую из контуров небоскребов, не порадует глаз знаменитый шумный порт или величественная горная вершина. И все же тут много такого, что я наблюдал каждый день, когда жил в Колуне или проводил свободное время в Ванчае.
Из витрин на меня смотрят пластиковые утки, приглашающие зайти в магазин, а вокруг шныряют симпатичные девчонки со сверкающими черными волосами, без умолку болтая по своим разноцветным мобильным телефонам. Пожилые люди со вставными золотыми зубами ведут за собой очаровательных малышей, блестящие темные глазенки которых напоминают драгоценные камни. Молодые мамаши горделиво выступают с детьми, разодетыми по последней моде. Юные сорванцы с зачесанными назад волосами важно шествуют по улицам с независимым видом. Спешат на работу официантки, одетые в одинаковую форму. Некоторые из них уже надраивают до блеска крошечный квадратик асфальта перед входом в такой же малюсенький ресторанчик. А возле задней части здания, там, где в ресторане за зеркальным стеклом расположена кухня, клубами стелется пар. И туда же, с черного хода, рабочие в грязных, засаленных жилетках заносят огромные коробки с замороженной рыбой.
