Мой отец испортил не только нашу сегодняшнюю жизнь. Он разрушил наше прошлое.
По дороге на работу я покупаю для нее цветы. Нет, я не стал выбирать что-либо особенно крикливое и сразу же бросающееся в глаза. Тут главное не перестараться, и я действую достаточно осторожно. Пусть это будет небольшой букетик желтых тюльпанов. И вручу я его тогда, когда найду для этого подходящий момент.
Но все происходит как-то странно. На уроке Йуми ведет себя как и прежде, то есть остается такой же, какой была всегда. Она так же шутит и подкалывает своих приятелей из группы продвинутых новичков, при этом проявляя себя добросовестной и прилежной ученицей. Словно в ней ничего не изменилось, будто в ее жизни не произошло ничего особенного. Как будто весь мир для нее не стал внезапно совершенно другим.
Наступает обеденный перерыв. Йуми забирает с парты свои книги и собирается уходить.
— Поговорим? — предлагаю я, доставая из-под учительского стола тюльпаны и протягивая ей букет.
— Потом как-нибудь, — безразлично отвечает она, даже не глядя на цветы.
Мое сердце уходит в пятки, но в ту же секунду Йуми быстро целует меня в щеку, сминая при этом букет, и сердце снова воспаряет.
Рабочий день заканчивается, и я вместе со своими тюльпанами отправляюсь в «Эймон де Ватера». В дверях замечаю, что Йуми сидит у бара вместе с Имраном. Я решительно направляюсь к ним, но тут же останавливаюсь как вкопанный, потому что вижу, как Имран обхватывает девушку за тонкую талию, а другой рукой небрежно ласкает ее. В ответ Йуми целует его в губы, а потом начинает тереться головой о плечо Имрана, как маленькая кошечка, выпрашивающая у хозяина сливки. Точно так же, как она проделывала это со мной.
Я резко поворачиваюсь и выхожу из кабака, сжимая букет с такой силой, что слышно, как хрустят стебли цветов.
Неожиданно рядом появляется Джен и озабоченно смотрит на меня.
— Он ей нравится, — просто объясняет Джен.
— Мне плевать.
Джен неопределенно пожимает плечами:
— Он уже давно ей нравится. С тех пор как мы начали учиться в школе Черчилля. — Он смотрит на меня и не знает, что еще сказать. — Мне очень жаль.
— Спасибо за сочувствие, Джен.
— С вами все в порядке?
— Все отлично.
— Возвращайтесь сюда, сэнсэй. Выпейте пива. Послушайте музыку.
— Как-нибудь в другой раз.
— В таком случае доброй вам ночи, сэнсэй.
— Доброй ночи, Джен.
«Какой же я дурак!» — мысленно ругаю себя, с силой заталкивая тюльпаны в ближайшую урну.
Но несколько раз — когда мы танцевали в том маленьком клубе, когда любовались городом на Примроуз-Хилл и когда занимались любовью в молчаливом присутствии красного чемодана — мне казалось, что сама судьба пытается дозвониться до меня по незримому телефону.
