— Заскучаем… — тихо отозвался Гоша и положил руку на тёплое плечо жены.
Зера вздохнула и потёрлась щекою о Гошину руку:
— Я и так скучаю, когда тебя нет.
— Ну подожди немного, дорогая. Зера подрастёт, поедем в кругосветное путешествие. На целых… полгода! Хочешь?
— На полгода? Хочу… Подожди, — вдруг забеспокоилась Зера. — А на кого же мы Боника оставим?
— Н-да, приобрели проблемку. А ты говоришь — бизнес бросить! Да я же отвечаю за тысячи людей! Это не говоря про Лёвку, Нура, Нюшу с Катей. Как я их–то всех брошу?
— Понятное дело, не бросишь, — печально согласилась Зера. — Но ты хоть почаще дома бывай. Чтобы Боник хозяина не забыл.
— Обещаю. Вот только к Нуру слетаю на пару дней. И опять — домой! Здесь, с вами, мне лучше всего, ты же понимаешь?
Зера кивнула в ответ.
Блаженную тишину вдруг разорвал истошный, суматошный птичий ор. Огромная стая галок клином налетела со стороны Москвы–реки. Тёмные, сумрачные птицы расселись на деревьях вокруг большого дома. От их немыслимого количества деревья буквально почернели. Птицы, суматошно взмахивая крыльями, продолжали перелетать с ветки на ветку, орать и переругиваться, словно репетировали сцену из фильма Хичкока.
Зера втянула голову в плечи, а Гоша обнял жену покрепче:
— Ты чего испугалась? Наверное, к дождю.
Проснувшийся Боник переполошно заозирался, не решаясь даже тявкнуть. Он, не вставая на лапы, задом наперёд заполз под крыльцо и лишь косил оттуда своими ореховыми глазками. На веранде заплакала Зера–маленькая.
Зера вскочила и быстро по ступенькам взбежала на веранду. Гоше досталось выручать щенка. Он выудил испуганного Боника из–под крыльца и взял его на руки:
— Не трусь, малыш, будь мужчиной. А мерзких птиц гонять… Мы с тобой ружьё купим! Согласен, Боников?
Боник лизнул Гошину руку шершавым горячим языком. Зера, взяв дочку на руки и больше не оглядываясь на орущих птиц, торопливо ушла в дом.
