Ну неужели ему сегодня так и не повезёт?
Повезло. Супруги Сыромятниковы уже прибыли. Палатка была ещё закрыта, но из–под двери валил пар. Жизнь, сволочь такая, кажется, продолжалась.
— Здрасьти, тётя Тамара, здрасьти, дядя Юра, — заискивающе сказал Антошка, втискиваясь в тесный ларёк.
— А-а, явилси–не запылилси! — скрипуче приветствовала его Сыромятникова. Мрачный Сыромятников по обыкновению не ответил.
Они были парой как из американского мультика. Длинная мегера Сыромятникова была такой худой, что казалось, вот–вот переломится сразу в нескольких местах. И это при том, что ела она много, жадно, неопрятно и во время еды теряла всю свою женскую привлекательность, если таковая, конечно, когда–то имелась в наличии.
У неё наверняка глисты, — думал Антошка и про себя именно так ее и называл — Глиста.
Сыромятников же походил на борца сумо, но только был совсем маленький — ниже Антошки. Он тоже всё время что–то жрал, бросал в себя куски мяса, картошку, овощи и всё, что оказывалось в зоне доступности для его цепких толстых лап, поросших редким чёрным волосом. Сыромятников был как ненасытная топка, в которую для поддержания огня нужно непрерывно метать всё новые и новые поленья.
Антошке, в семье которого царил культ питья, а не еды, Сыромятниковы представлялись людьми с другой планеты. На той планете не только деревья и дома были съедобными, но и люди расхаживали такие же: шоколадные, мармеладные, фаршированные яйцами и утиным паштетом.
— Тёть Тамар, — Антошка помог Сыромятникову переставить котёл с кипятком. — А ничего нет…
— Чего ничего?
— Ну, поесть?
— Ну ты, Красная Шапка, просто какая–то прорва, — усмехнулась Глиста. — Ты ж вчера уже ел! Ладно, держи, — она передала ему замасленную бумажную тарелочку с лопнувшим ещё вечером чебуреком.
Круги жира, будто чебуречьи слёзы, застыли неаппетитными жёлтыми кружками. Антошка сглотнул и в секунду слопал холодное тесто с маленьким упругим мяском в середине. Жёлтые кружки он аккуратненько соскрёб и тоже отправил во взбодрившийся желудок:
— Спасибо! — поблагодарил он, облизывая пальцы.
— Нет такой валюты! — уже в миллионный раз повторил свою излюбленную шуточку Сыромятников. Глиста в миллионный же раз хихикнула. — Ну что, жана, позавтракаем?
Глиста кивнула, доставая из–под прилавка судки. Антошка сглотнул еще раз. Внутренности его жалобно застонали.
— Иди, поскреби перед стойкой! — приказал Сыромятников. — Лом возьми у соседей, они вчера не отдали. И чтобы ни одного бугорка!
