— В деловых переговорах дружеские отношения только помогают.
— Вы все еще член «Федералист-Клаб», не так ли?
— Да.
— Вы никогда не думали о том, чтобы выйти из клуба?
— Нет.
— Понятно. Скажите, Дон, а какой процент черных в вашем профсоюзе?
— Понятия не имею. При приеме в профсоюз мы не интересуемся цветом кожи.
— Но черных в профсоюзе много?
— Да.
— Примерно половина?
— Не знаю. Возможно, и половина.
— А сколько черных в «Федералист-Клаб»?
— Не знаю.
— Вы видели хоть одного черного члена клуба?
— Видите ли, я там бываю редко. И не приглядывался.
— Разве клубные правила не запрещают прием в члены клуба потомков африканцев и азиатов?
— Я никогда не читал клубные правила.
— Там, между прочим, так и записано. Вы помните Остина Дэйвиза?
— Нет, не припоминаю.
— Он черный. Занимал пост заместителя секретаря министерства торговли.
— Да, теперь вспомнил. Но лично я его не знаю.
— Тогда, быть может, вы вспомните март шестьдесят шестого. Вы уже пять месяцев состояли в клубе, когда несколько его членов предложили вам поддержать кандидатуру Остина Дэйвиза.
— Да, теперь вспомнил. Я согласился поддержать его кандидатуру. Иначе и быть не могло.
— Согласились. И стали двенадцатым из тех, кто пошел на это, так?
— Вероятно, да.
— И что произошло потом?
— Насколько я помню, кандидатуру мистера Дэйвиза забаллотировали.
— Сколько он получил черных шаров?
— Точного числа я не знаю.
— Но много, не правда ли?
— Вроде бы.
— Пятнадцать черных шаров, Дон.
— Я вам верю.
— Комитет двенадцати, предлагавший кандидатуру мистера Дэйвиза, обсуждал возможность такого исхода голосования, не так ли?
— Да, мы говорили об этом.
— И чем вы намеревались ответить?
— Ничего конкретного не предлагалось, разве что вновь выставить кандидатуру мистера Дэйвиза.
— Предполагалось, Дон.
— Я не помню.
— Вы собирались вместе выйти из клуба, в знак протеста против дискриминационных порядков, царящих в «Федералист-Клаб». Теперь припоминаете, Дон?
— Возможно, шли такие разговоры.
— Не просто разговоры, вы приняли решение выйти из клуба, если Дэйвиза забаллотируют. Было такое?
— Возможно. Раз вы говорите.
— И одиннадцать из двенадцати действительно вышли из клуба, так?
— Ну, видите ли, выбор каждый делал сам… Я хочу сказать…
— Дон?
— Да.
— Почему вы остались в клубе?
— Я решил, что этим смогу принести больше пользы, попытаюсь изменить клубные правила…
— Дон, правила изменились?
— Нет, пока еще нет.
— И вы по-прежнему член клуба?
— Да.
— Вы по-прежнему состоите в клубе, члены которого сплошь белые политики и крупные бизнесмены, которые отказываются допустить в свой клуб черных. Правильно я вас понял?
