Скорость стенографирования составила у Каббина восемьдесят слов в минуту, печатания — шестьдесят пять. Прочитав письмо, Добрый Старик посмотрел на Каббина и улыбнулся.
— В моем образовании немало пробелов, сынок, но я далеко не глуп. Я специально продиктовал письмо с парой грамматических сшибок. Ты их исправил. Почему?
— Если бы я их и оставил, суть письма не изменилась бы, — ответил Каббин.
Добрый Старик кивнул.
— Логичный ответ, — он вновь улыбнулся. — Так ты говоришь, что можешь вести бухгалтерский учет?
— Да, могу.
— Хорошо, ты принят на работу. Приходи сюда завтра в восемь. Ты что-нибудь знаешь о профсоюзах?
— Нет.
— Хорошо. Я научу тебя всему, что нужно знать.
Когда Каббин вернулся в пансион, чтобы сказать матери, что у него есть работа, на крыльце его поджидал высокий, худощавый мужчина, представившийся как Берни Линг из «Уорнер Бразерз».
Каббин где-то слышал название этой фирмы, но она ассоциировалась у него с торговлей.
— Извините, — он покачал головой, — но сейчас у меня нет денег на покупки.
— Я ничего не продаю, — ответил Берни. — У меня к вам предложение.
— Какое же?
— Я хочу, чтобы вы съездили на кинопробу в Лос-Анджелес.
— Глупость какая-то, — буркнул Каббин и двинулся к двери.
— Посмотрите сами, — Линг достал из кармана телеграмму. — Прочитайте.
Телеграмму прислал продюсер, дядя Линга, уже прославившийся тем, что избегал лишних слов. Она гласила:
«ПРОЕЗД АВТОБУСОМ ЦЕЛУЮ ФИШЕР».
— Ничего не понимаю, — пробормотал Каббин.
— Фишер — это Арнольд Фишер, продюсер. Мой дядя. Из «Уорнер Бразерз». Я работаю у них в рекламном отделе. Я видел вас на сцене пару дней тому назад. Послал дяде телеграмму, и они готовы оплатить ваш проезд на автобусе в Лос-Анджелес, чтобы вы прошли кинопробы. Без всяких шуток.
— Вы меня видели? — спросил Каббин, мысленно задавая вопрос и отцу: «Ну почему ты выбрал такой момент для того, чтобы умереть?»
— Я думаю, вы сможете многого достигнуть. Действительно многого.
Каббин вернул ему телеграмму.
— Извините, но сейчас это невозможно.
— О Господи, да всего-то вам надо сесть в автобус.
На мгновение Каббин заколебался. А почему нет? Сесть в автобус, пройти кинопробы, сняться в фильме, завоевать признание публики. А с ним и соответствующее вознаграждение за свои труды. Но тут он вспомнил мать, только-только ставшую вдовой, сидящую в одиночестве наверху, ожидающую, что единственный человек, которого она знала в Питтсбурге, придет домой и скажет, как ей жить дальше. «Потом я смогу перевезти ее в Лос-Анджелес», — подумал Каббин, но Берни Лингу сказал другое:
