промысел божий, абсолютное большинство аборигенов, предпочло отказаться от
своих убеждений и пойти по пути техно-цивилизаций. Это продолжается сотни лет и
единственное сопротивление, которое мы, изредка, встречаем, оказывает, вполне
реальное, разного уровня, оружие, а не мифические боги с их сказочными
возможностями. – Никто и ничто не в силах остановить нас…, мда. Он помолчал,
затем порывисто встал и подошел к слегка напрягшейся, Массаасандре. Они
называют это Слезой отца, – хрипло проговорил Глен, поднеся к лицу женщины
повернутую раскрытой ладонью вверх, руку. Маленькая серая бусинка, лежащая в
на ней, тускло поблескивала, и, несмотря на свою невзрачность, завораживала
взгляд. –Там где плачет Отец, должно быть тихо, – ладонь с усилием сжалась. В
радиусе тысячи миль, от пролитой слезы, гм, ничто не может, стрелять, взрываться,
излучать. Мда…, гм. Остановить слезу печали, сумеет лишь, холодный отблеск,
стали. Такие дела, Мас, – он снова помолчал. Думаю, генералу несуществующей
армии инкигосов и его уголовникам есть чем заняться в мире, сила артефактов
которого, не нуждается в эманациях веры в порождающих её, одинаково
воздействуя, как на заблудших, невежественных, дикарей, так и на представителей
самой мощной и технически развитой Цивилизации во вселенной. – Не так ли,
госпожа Директор, тихо добавил он, и по военному, четко повернувшись,
стремительно покинул кабинет…
–Вот она – тяжелые армейские ботинки с противным хлюпаньем чавкали по
набухшему песку, отказавшемуся впитывать в густую черную кровь. Высокий
мужчина с крупными рублеными, чертами лица, обыскивавший очередное
изуродованное тело, выпрямился и хмуро кивнул говорившему. – Сворачиваемся, –
вполголоса проговорил он, и достал из кармана масккомбинезона стеклянную
бутыль с прозрачной жидкостью.
Дай пошманать – то, Тигр – заостренное лицо первого оскалилось в хищной
гримасе. А то такое грандиозное мочилого и без навара, – жилистая рука указала на
песок, по которому были раскиданы полу – разорванные люди и останки лошадей.
Тигр презрительно пожал плечами и, открыв бутыль, начал обход убитой конницы.
Одной капли, пролитой из пузырька, хватало, что – бы, от трупов и снаряжения
оставалось лишь влажное пятно, потихоньку съеживающееся под воздействием
палящего солнца. – Поражаюсь я на тебя Тигр, – обладатель хищного лица, с
досадой плюнул и убрал за пазуху косухи свернутый в трубочку пергамент. Твоей
офицерской чести, претит обычный обыск, однако шмалять из недосягаемости
