— Ты его остановил? — Удивился Даня. Какая наглость, а я его пожалел. Все плохое — это я, все лучшее — он. Как такое терпеть!
— А кто? Я! — Заявил Юн. Упрямый черт!
— А не я? — Данька подался вперед. Сверлит наглеца взглядом.
— Нет, я. — Упрямился Юн. — А потом мы… мы… не очень проказничали.
— В самом деле? — Легкая улыбка. С этим Даня согласен.
— Правда. Мы были очень послушными. Ну, и что? Ну, было. Ну, когда мы поперлись на стройку. Славке куски арматуры нужны были для полки. Я же не знал, что груз с крана сорвется. Я тогда Славку толкнул и мы упали в кучу мусора. И груз упал не на него, а рядом.
— Ты толкнул? — Удивился Данька. — А может, это я толкнул, когда почувствовал, что груз упадет, и толкнул его в спину.
— Нет, это я. — Говорил Юн. — А потом мы вылезли из этой кучи. Вспомни, какими мы были грязными. Все в грязи.
Юн начал смеяться:
— Во, было дело. — Красивое лицо светиться радостью.
— Был, было, — подтвердил Данька.
— А еще помнишь парк, когда мы на колесе обозрения со Славкой катались. Застряли там на самом верху, а? — Юну приятно вспомнить эту шалость. Он ерошит ладонью волосы на голове.
— Помню. — Усмехнулся Данька. Какие замечательные были дни.
— А как мы с ним скрепили наши брючные ремни. Потом слезали сверху, прыгая с одной перекладинки на другую. Ловко? — Парень аж подпрыгивает на стуле.
— Юн, а может это я прыгал? — Пытается Данька урезонить свое детство.
— Нет. Нет, Даня, это я прыгал. Я прыгал. Тебе бы и в голову не пришло. Взрослым такое в голову не приходит.
— Юн, остановись.
— Чего? Ты взрослый, тебе нельзя. А мне можно, — хвастался Юн.
— Ладно. Тут с тобой все ясно. А кто виноват, что мы попали с тобой на Тортугу? Это тебе хотелось к морю. Так, Юн?
— Ну, хотелось. — Согласился Юн. — Но я тут нипричем. Честно. — Оправдывалось детство.
— А кто? — Даня до сих пор не мог понять, почему перед ним открылась дверь в другой мир. Сон стал явью. Школьник, трусливый и хилый парнишка стал морским разбойником. Тренировки упорный труд превратили его в настоящего воина.
— Я не знаю. — Юн беспомощно развел руками.
— Значит, не ты виноват, что мы каждую ночь появляемся там, в стране пиратов. А затем, утром, возвращаемся сюда? Возвращаемся сюда, как ни в чем не бывало. — Как он может винить свое детство в этом. Теперь без этих перемещений жизнь была бы тусклой, бесцветной.
— Правда, Дань. Я сам не знаю, как это получается. — Оправдывалось детство.
— Хорошо, допустим, — согласился Данька. — А там, на Тортуге, в городе кто привязался к капитану Свену? Кто попросил взять на корабль, на морскую прогулку? Прогулялись, называется!
