— Я люблю тебя.
Вспышка молнии осветила его лицо, блестящую кожу, горящие глаза, раздался оглушительный раскат грома.
Ник прижал ее к себе сильно, порывисто и хрипло повторил, словно наслаждаясь каждым словом, словно сам не верил в то, что сказал это вслух:
— Я люблю тебя.
Она попыталась отстраниться, чтобы ответить, чтобы покрыть его лицо поцелуями, но он все еще удерживал ее одной рукой, а другой уперся в землю, стараясь не придавить ее весом своего все еще подрагивающего тела. Даже дождь стих, словно прислушиваясь к его словам.
— Люблю тебя, милая…люблю тебя, моя нежная. Моя…только моя, — он уже не мог остановиться. Сжимая ее с такой силой, что, казалось, сломает ей кости. Марианна сплела обнаженные руки у него на шее, перебирая непокорные пряди на затылке. Просто сжимать его в объятиях, слышать его голос, целовать его прохладные губы. И не отпускать, никогда больше не отпускать. Он все еще внутри ее тела. Принадлежит ей целиком и полностью.
Ник подхватил ее на руки и уже через несколько секунд опустил на мягкое покрывало постели. Прижимая Марианну к груди, Ник перевернулся на спину, увлекая ее на себя, зарываясь пальцами в мокрые волосы, прикасаясь к лицу, повторяя очертания губ. Теперь он уже ласкал ее неторопливо, умело. Она слышит собственные нетерпеливые стоны, чувствовала, как шершавые пальцы поглаживают, сжимают твердые соски, гладят тело, заставляя кровь кипеть в венах. Она осмелилась прикоснуться к нему, сжать жадными пальцами уже вновь отвердевшую плоть. Его лицо исказила гримаса боли, боли от невыносимого желания. Ник опрокинул ее на постель и, раздвинув ей ноги, проник в лоно пальцами, всматриваясь в лицо пытливым серьезным взглядом, бледный, сосредоточенный, но уверенный в каждом прикосновении. Словно музыкант, изучивший свой инструмент и знающий, как извлечь из него нужные звуки. Марианна закричала, и он тут же выпил этот крик, накрыв ее губы своим ртом. Она вцепилась ногтями в его запястье, прося закончить эту пытку, довести ее до экстаза. Его рука двигалась медленно, растягивая удовольствие, но Марианна уже не могла терпеть, попыталась ускорить темп, двигая бедрами навстречу ласке, но в тот же миг он перевернул ее на живот. Она застонала, словно раненное животное, умоляя не прекращать, умоляя молча, только всхлипываньями, похожими на рыдания. Его губы покрыли поцелуями шрамы на ее обнаженной спине, дрожащие пальцы повторили изгибы затянувшихся ран. Губы скользнули ниже, сильные руки приподняли ее за бедра, и Марианна захлебнулась криком, когда его язык проник в ее лоно, дерзко, глубоко. Дикий вопль удовольствия поднялся внутри нее, готовый вырваться наружу. Его язык погружался во влажную глубину тела, то выскальзывал наружу, чтобы нежно приласкать набухший комочек плоти, готовый взорваться на триллионы осколков острого наслаждения. Подведя ее к грани безумия, он вдруг отстранился. Она умоляюще всхлипнула и Ник тут же, резким толчком вошел в нее сзади, наматывая на руку длинные пряди волос, заставляя прогнуться и принять его всего, целиком. Причиняя легкую боль, проникая так глубоко, что ей захотелось рвать простыни зубами и кричать. Кричать, сходя с ума от страсти. И это, наконец, случилось, Марианна приподнялась, прижимаясь к его обнаженной груди влажной спиной, содрогаясь всем телом в ослепительном оргазме, слыша его хриплый шепот:
