Галерея Питти | страница 23
Живописная школа Брешии в XVI веке дала несколько талантливых мастеров, снискавших славу в Италии и за ее пределами. Одним из таких художников был Джованни Баттиста Морони, опередивший в портретном искусстве свое время. Его картины, представляющие людей из самых разных сословий — от аристократов до ремесленников, — вполне можно вообразить созданными, например, в XIX веке, настолько остро Морони схватывал физиономические и душевные особенности своих моделей. В этом можно убедиться, глядя на портрет неизвестной благородной дамы.
Ее лицо с пронзительным взглядом небольших карих глаз, вздернутыми бровями и плотно сжатыми губами сразу захватывает внимание зрителя. Образ умной, деловитой, несколько суровой женщины, уважающей других, но и не упускающей своего, передан художником с точностью и достоверностью, которых тогда мало кто достигал. Мастер заострил все характерное в изображенной им женщине, подняв индивидуальное на ту высоту, где оно становится самоценным и обретает черты высокой истины.
Теплые тона, которыми выписано лицо дамы, оттенены контрастными цветами одеяния, вносящими в полотно элемент декоративности. Данная особенность вместе с тщательно воссозданными деталями туалета была свойственна маньеристам, Морони — один из наиболее талантливых художников этого направления.
Запечатленного на данном портрете широкоплечего мужчину с проницательным взглядом, одетого в роскошную шубу, иногда определяют как Даниеле Барбаро. Но внешне незнакомец все-таки отличается от этого кардинала, ученого и философа, владельца построенной Андреа Палладио и расписанной самим Веронезе виллы в Мазере. Независимо оттого, кто представлен на холсте, его образ типичен для искусства мастера, мощного и полнокровного.
Обратившись к поколенному изображению, художник расположил фигуру мужчины так, что она занимает большую часть полотна. Горящий умом и духовной силой взгляд, тонкие, «умные» руки (одна из них сжимает платок) выдают не только аристократа, но и интеллектуала. Пушистый мех, которым подбита шуба, контрастирует с темной тканью одежды, придающей образу неизвестного еще большую сдержанность и сосредоточенность. Его собранность и внутреннюю стоическую прямоту подчеркивает условный архитектурный пейзаж с колонной. Тем не менее картину Веронезе, создателя ярких, бравурных полотен, можно назвать роскошной, хотя пиршество здесь, несмотря на роскошь одежд, скорее, нематериальное: художник, прежде всего, отобразил богатство человеческого духа.
