Зубов часто встречался со старыми рыбаками, ходил на левый берег в контору шлюза и познакомился с начальником гидроузла инженером Акименко, который показал ему чертежи и схемы речного дна на подшлюзном участке.
Когда Зубов, сопровождаемый Акименко, уходил со шлюза, его внимание привлек молодой парень, работавший у трансформаторной будки. Это был цыгановатый, черноглазый крепыш с подбритыми усиками и наглым выражением смуглого румяного лица. Проводив Зубова насмешливым взглядом, он засмеялся и довольно громко сказал своему помощнику, болезненного вида мальчишке в бушлате:
— Видал? Новый инспектор пошел, который заместо Лихачева назначен. Молоко на губах не обсохло, а гляди какой! Должно быть, в Ташкенте с мамкой воевал, а теперь геройство свое будет тут показывать…
Василий обернулся. Парень вызывающе спокойно встретил его взгляд и продолжал работать как ни в чем не бывало.
— Кто этот черномазый, в брезентовой робе? — спросил Василий у Акименко.
— Который? — оглянулся начальник шлюза. — А-а, это наш старший монтер Талалаев. Отец его паромщиком работает, а дядя — бригадиром в колхозе. Когда-то, говорят, богачами слыли. Сады у них были на Костиных горах…
Возвращаясь с плотины, Зубов встретил на реке проверяющего вентеря Архипа Антоновича Антропова. Бригадир издали узнал Василия.
Они постояли, покурили, и Архип Иванович, по-медвежьи переступив с ноги на ногу, провел жестким пальцем по усам и кольнул Зубова взглядом глубоко сидящих глаз:
— Вот чего… вы, может, подбегите до меня вечерком? Нам бы с вами поговорить надо…
— Хорошо, я зайду, — пообещал Василий, — я сам собирался к вам.
Вечером, как только стемнело, он пошел к Антропову. Бригадир жил почти на краю станицы, в низеньком, будто игрушечном, деревянном домике, окрашенном желтой охрой. И во дворе и в домике было очень чисто. Антроповы не имели детей; только после войны Архип Иванович взял из детского дома девятилетнюю девочку-сироту, родители которой, старочеркасские рыбаки, погибли во время немецкой оккупации.
Когда Василий вошел в дом, хозяйка с девочкой мыли посуду, а сам Антропов сидел у стола и читал газету, сосредоточенно водя пальцем по строкам.
— Садитесь сюда, на табуретку, — пригласил он Зубова и, похлопав ладонью по газете, проговорил задумчиво: — Америка все дурочку валяет, думает запугать нас атомной бомбой, холуев своих на кукан нанизывает да долларами их подмазывает…
Отложив газету, он сказал жене:
— Тащи-ка нам, Сидоровна, бутылочку красностопа…
