Он постучал каблуком по льду и засмеялся:
— Под этой самой твердью уже налимьи свадьбы идут, аж вода кипит.
Уже на обратном пути Антропов тронул Груню за локоть:
— Ну, а как твоя спасательная бригада? В боевой готовности?
— Какая у меня бригада, Архип Иванович? Председатель только на добычу смотрит, чтобы план выполнить, а спасение молоди считает детской игрушкой. Выделил мне в бригаду четырех мальчишек да четырех девчонок, вот и управляйся с ними как хочешь.
Антропов блеснул глазами из-под кудлатой шапки:
— Это ты правильно говоришь. Привыкли мы по старинке хозяйновать на реке: только брать из нее любим, а в остальном на природу надеемся. Колхозник, который на земле работает, далеко от нас ушел. Он теперь на дождик надежду не возлагает, хозяином на своей ниве стал, на полвека вперед расчеты производит, в коммунизм глядит…
Колючие глаза Архипа Ивановича потемнели.
— Ладно, — сквозь зубы сказал он, поглядывая на притихшее под низким февральским небом правобережье, — мы истинную дорожку найдем, не заблудимся.
Помолчав, он повернулся к Груне и спросил внезапно:
— Ты ведь с новым инспектором уже встречалась?
— Встречалась, — вспыхнула Груня.
— Как он тебе сдается? Стоящий парень?
Девушка заволновалась:
— Откуда я знаю? Вам виднее, стоящий он или нестоящий, а я с ним детей крестить не собираюсь.
Черная бровь Антропова поднялась, взгляд его узеньких глаз на секунду задержался на лице девушки.
— Угу, — промычал он, — это, конечно… крестины мне тоже ни к чему, а человека знать надо. Он ведь в твоем деле первым советчиком может быть, да и нам помощь от него немалая ожидается…
Архип Иванович простился с Груней и пошел в колхозный двор, где рыбаки заканчивали последние приготовления к весенней путине: конопатили и смолили перевернутые вверх днищем баркасы, чинили, растянув на затоптанном снегу, невода и сети, вытесывали из камня тяжелые грузила, вырезывали деревянные поплавки.
Посередине двора горел костер, над которым стоял черный котел с кипящей смолой. Отовсюду доносился запах смолы, свежевыструганных досок, рыбьей чешуи. Слышались визжание пил, стук топоров, дробное постукивание молотков.
На одном из дубов сидел выпачканный смолой Пимен Талалаев. Он встретил Антропова молчаливым кивком и тотчас же отвернулся. Бригадиры недолюбливали друг друга и вступали в разговор только в случае крайней необходимости. В заднем углу двора, под навесом, возился над сетями дед Малявочка. Его окружали одни женщины, и он беспрерывно покрикивал на них, хотя в этом не было никакой необходимости.
