Выйдя на крохотную полянку, даже скорее место под деревьями, что выделялась относительной сухостью, я, прикрыв глаза, вновь проверил направление. Самый прикол, что я его отлично чувствовал. В прошлый раз, с Лешим, даже хуже чувствовалось. А сейчас не просто легкое подергивание в нужном направлении, а просто канат, который чуть не тащил к себе. Пока я стоял, проверяя направление, у меня не возникало сомнений, куда нужно идти. Мне даже казалось, что иногда я слышу очень далекие голоса остальных и даже звук их шагов. И поначалу я рвал когти в ту сторону, но раз за разом в том месте, где, по ощущению, я слышал голоса, не было ничего.
Я все шел, а меня грызли сомнения. Иногда у меня возникала чуть не уверенность, что все происходящее плод моего больного воображения, буйной фантазии. Иду, полагаясь на ощущение того, что я иду правильно! Полный сюр! Но ноги тем временем несли сквозь лесные угодья все дальше. Но иногда нападало почти нестерпимое желание плюнуть на это. А еще времы от времени я останавливался, оглядывался вокруг и понимал со всей отчетливостью, что куда идти обратно, я не знаю.
Я, было, стал уже подзамерзать (и это естественно, мокрый, на ветру) и с тоской глядел на затянутое тучами небо. Но где–то после полудня, солнце все же выглянуло и стало повеселей, полегче. Но ненадолго. Воздух, напитанный влагой, и нагретый активным летним солнцем, все больше стал походить на таковой в бане. Теперь я уже мечтал о той прохладе, что была до того. Черт.
Забираясь на какой–то пригорок, я окончательно выбился из сил, и решил устроить привал. Почти упал на землю, прижался спиной к какому–то дереву, вытянул гудящие ноги. В воздухе витал аромат от сосен, растущих вокруг, я расстегнул одежду, вытер лицо изнанкой штормовки.
Есть не хотелось, пить хотелось, но много нельзя. Я достал сигареты, посмотрел на пачку, будто в первый раз увидел и сунул обратно в карман.
Через некоторое время я почувствовал себя лучше. Ветерок, забираясь под расстегнутую одежду, приятно холодил тело, из–за усталости, я не чувствовал ни малейшего неудобства, вообще мысль о том, что надо идти, вызывала очень сильное отвращение.
Почему я так быстро устал? Ведь уже не в первый раз в лесу. Прошел то немного, часов пять, судя по солнцу. И шел не торопясь, и старался соблюдать режим, чтоб не вымотаться. Так, почему же? Ведь и по восемь–девять часов приходилось идти. Там, конечно тоже уставал, но не так, как сегодня, меня ж буквально высосало. Может то, что я иду один? Ведь пытаюсь вместо ног впереди идущего концентрироваться (опять же, по совету Лешего), на земле перед собой. Не скажу, что совсем не получается, пару часов я хоть и помню, но как пейзаж, проплывший за окном поезда. Значит, все же, получилось, хоть и ненадолго, но отключиться от того, чтобы фиксировать свою усталость. Надо просто делать это лучше. Как только?
