- Нет, я говорю о национальном кресле-качалке. Конечно о тебе.
- Я не извращенец. Я просто пытаюсь разобраться в этом. Думаю сделать небольшую растяжку. - я закидываю правую ногу назад и пытаюсь схватиться за лодыжку для растяжки четырехглавой мышцы, но с треском проваливаюсь, падая на бок и уворачиваюсь, прежде чем впечатываюсь лицом в лампу на прикроватной тумбочке. – Все еще не проснулся, ноги немного потряхивает.
На этот раз я держусь за глинобитную стену и растягиваю четырехглавую мышцу снова. Вторая попытка успешнее.
- Что именно ты делаешь?
- Занимаюсь растяжкой, как и ты, - я делаю приседания на одной ноге, пока растягиваю мышцы, надеясь, чтобы мои горящие мышцы не превратились в сильный огонь. – Люблю растяжку, видишь я не извращенец.
- Я занимаюсь йогой, Портер. Я пытаюсь влиться в поток, прежде чем начну свой день.
- Ох, да, я тоже, – я отпускаю ногу, и она практически врезается в пол, как будто я только что отпустил тугую пружину в заднице. Возможно, нужно чаще заниматься растяжкой.
Я потягиваюсь и потом хватаюсь за дверной косяк ванной комнаты, мое тело становится параллельно стене.
- Ты делаешь махи ногами? Я люблю махи ногами.- Другой ногой, которую не удерживал в своей полу растяжке, я взмахиваю вперед и назад, врезаюсь прямо в национальное кресло-качалку, которое пролетает через всю комнату и ударяется прямо в стену. Громкий щелчок и треск, скачут эхом по вигваму, и на секунду я подумал, что это моя промежность развалилась на полу в импровизированном растянутом пахе, я не ожидал этого, но когда я увидел, как Марли прикрывает свой идеальный маленький ротик рукой, я понимаю, что это не моя промежность.
Сбито кресло-качалка.
- Твоя нога сделана из свинца? Господи, Портер, ты только что уничтожил кресло одним щелчком своей идеальной ноги. У бедной вещи даже не было шанса.
Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на валяющееся кресло, разлетевшееся на кусочки. Сцена со Стивом Уркелем (мальчишка-ботаник из ситкома «Дела семейные», который раздражал всех своими словечками и поступками) промелькнула передо мной и я испытываю желание сказать гнусавым голосом: «Это я сделал?». Но я воздерживаюсь, желая крепче держать свое мужское достоинство перед Марли.
- Хлипкое произведение искусства, - я пожимаю плечами.
Марли скрещивает руки на своей аппетитной груди. Я пялюсь, прямо таращусь на ее сиськи. Я признаю это и смотрю дольше, чем положено… Я просто не могу оторвать свои глаза от нее. Она сексуальна, она чувственна, она маленький, упругий мешочек нахальства и милоты. Мы должны быть только друзьями, но если бы она дала мне хоть один намек на что-то большее, я бы запрыгнул в этот поезд и объездил бы ее гребанный служебный вагон, как проводник. Чух, чух… эм, вообще-то, давайте забудем, что я когда-либо это говорил. Я вижу, как вы поднимаете карточку контрастного душа. Я забираю назад все свои звуковые эффекты, пожалуйста, не держите на меня зла.
