— Вертлявая пигалица Луиза не годится Мадлен в соперницы, — продолжаю я. — При случае я покажу тебе красотку Робеспьера.
Лакло явно заинтригован.
— Что будет, когда мы пропихнём Орлеанского на пост регента? — возвращаюсь я к политической теме.
— Давайте, не будем делить шкуру неубитого медведя, — возражает Лакло. — Петиция — риск. Для начала нужно продумать, чтобы всё прошло гладко. Я вот о чём подумал, тебе надо встретиться с Лафайетом…
Я давлюсь вином.
— Чего? — переспрашиваю я, откашлявшись.
— Тебе надо помириться с Лафайетом, — говорит Лакло. — Могу свести вас за чашкой шоколада…
— Может, мне с ним ещё и переспать? — издевательски переспрашиваю я.
— Это уже твоя инициатива, — отвечает Лакло.
Его чувство юмора выводит меня из себя.
— Предоставлю это тебе! — огрызаюсь я. — Зачем мне видеться с этим идиотом? Объясни же!
— Лафайет может арестовать кого угодно, — говорит Лакло. — Нас в том числе. А твоя ссора с ним только усугубляет опасность.
Чёрт! Он прав! Блондинчику ничего не стоит упрятать нас в тюрьму, вот и накроется петиция.
— Не уверен, что наша беседа чем–то поможет, — говорю я. — Заверения в вечной дружбе тут не пройдут!
— Всё будет зависеть, как ты поведешь эту беседу, — замечает Лакло. — Надо сформулировать, что мы можем предложить Лафайету.
На этом наш разговор заканчивается. Мой приятель–романист уходит. Я остаюсь. Хочу выпить еще бокал крепкого вина.
Предо мной предстаёт Александр Ламет.
— Дантон, вы уделите мне время? — спрашивает он.
— Сколько угодно! — отвечаю я, указывая на стул. — Догадываюсь, о чём пойдёт речь.
— Мне нужно обсудить с вами ситуацию, — начинает Ламет, игнорируя мою насмешку, — ведь мы могли бы объединиться…
Я с изумлением смотрю на него. Ламет парень неплохой, зря он связался с сахарным придурком Барнавом.
— Ты хочешь присоединиться к нам? — усмехаюсь я. — Это было бы разумно с твоей стороны.
— Нет, — Ламет спокоен и серьёзен. — Я предлагаю тебе присоединиться к нам…
— Друг мой, вы же прекрасно знаете, что это невозможно! — отвечаю я, делая громкое ударение на последнее слово. — Я никогда не буду в компании с тупицей Барнавом. Простите, но своё мнение я не поменяю.
— Послушайте! — Ламет теряет терпение. — Я не заставляю вас любить Барнава. Но чем вам не по нраву объединение с нами? Почему вы так стараетесь для Орлеанского?
— При союзе с вами я стану вашим лакеем, а если удастся сделать регентом Орлеанского, я стану министром! — отвечаю я.
— Вы будете лакеем Орлеанского, — замечает Ламет.
