5 июля, когда 2‑й батальон испытал на себе всю силу советской обороны, противоречия между доктриной и реальностью поля боя стали очевидны. У Чжангуфэна японские пехотинцы прорывали слабо защищенные советские позиции, вытянутые в одну линию. У Номонгана же советская оборона состояла не из одной линии. Японцы наткнулись на эшелонированную оборону. Прорвать внешнюю линию не означало добиться успеха, потому что советские солдаты отходили на подготовленные позиции под прикрытием огня автоматического оружия по перекрывающим участкам. После этого советская артиллерия, пристрелянная по оставленным позициям, могла обстреливать занявших их японцев, увеличивая их потери.
После того, как японцы прорвали внешнюю оборону, сопротивление противника усилилось, советские войска получили подкрепления, вероятно, из 149‑го мотострелкового полка 36‑й мотострелковой дивизии. 15 советских танков контратаковали 5‑ю роту, но батарея из четырех 37‑мм пушек, включенная в состав 2‑го батальона, стреляя с дальнего расстояния, добились попадания в один танк, который загорелся. Комбинация сильной жары, пожароопасного бензина и уязвимых двигателей на советских танках стала причиной больших потерь советских войск в танках на ранних стадиях боя. Остальные танки отошли, но советская артиллерия обстреливала японскую пехоту, не давая передышки. Отойдя из–под огня 37‑мм пушек, танки стали обстреливать японских солдат из своих пушек и пулеметов, нанося новые потери.
Не менее серьезной проблемой оказался тот факт, что 2‑й батальон расходовал боеприпасы так быстро, что они должны были скоро закончиться. Нормальный запас боеприпасов батальона, возимый гужевым транспортом, был рассчитан на пять дней. Но в этом бою у 2‑го батальона оказался только половинный запас боеприпасов, потому что обозы задержались из–за сильной грязи на дорогах между Аршаном и Номонганом, и не успели подойти вовремя[60]. Продовольствия и питьевой воды также оставалось мало. Советская контратака угрожала уничтожить слишком растянутые силы 2‑го батальона. Адъютант батальонного командира писал: «Даже если бы мы еще смогли продвинуться вперед, в этом положении нам пришлось бы отбиваться от врага и с фронта и с обоих флангов[61]».
Чтобы сберечь бронебойные снаряды к 37‑мм пушкам, двум батальонным 70‑мм гаубицам было приказано открыть огонь по советским танкам, обстреливавшим японские позиции, но фугасные снаряды батальонных гаубиц на таком расстоянии были неэффективны против бронетехники. Наблюдая все это, пехотинцы 5‑й и 7‑й рот уже примкнули штыки — частично в ожидании штыкового боя, частично же потому, что из–за песка и пыли заклинило много винтовок и вышло из строя много легких пулеметов (примерно пятая часть
