Но день этот, должен был стать началом новой жизни, не потому что я решил что‑то изменить в ней. Просто у меня не было выбора — государство решило это за меня, безжалостно выкинув из уже ставших родными стен.
Рассматривая симпатичную биксу (пора бы уже отвыкать от жаргонных словечек), ковыряющеюся в навороченном телефоне, я ждал автобус до города. Интересно, что она забыла в этом маленьком городке? Тут кроме шести зон разных режимов, есть пожалуй только вагоностроительный завод. Может приезжала к кому? Видать что‑то интересное она в телефоне нашла, раз даже не заметила, что одной ногой стоит в луже.
Перекусить что ли? За последний день, не ел ничего, всю ночь как на иголках.
Это у меня уже третий раз, а все нервничаю, когда настает последний день. Бывалые, говорят, что после первого освобождения перестаешь нервничать, когда наступает последний день. А я не перестал. Сам не знаю почему, но не получается.
Достав деньги из кармана старых джинс, я глянул на то, что в своей великой щедрости выдало мне государство. Деньги на начало новой жизни. Тысяча сто двадцать рублей. По последнему курсу, что‑то около тринадцати долларов. Раньше хватало на билет до города, и на поправиться, оставалось. Теперь хватает только на билет до города и бутылку водки.
Предприимчивый барыга (ну вот, опять) озаботился тем, чтобы ждущие автобуса граждане могли утолить тут свой голод.
Суровинская шаурма. В честь этого прелестного городка, не иначе. Очаровательное название, ничего не скажешь.
Я засунул деньги назад в карман. Есть перехотелось.
Девушка, копошившаяся в телефоне, наконец‑то заметила, что стоит в луже. Тихо чертыхнувшись она отошла в сторону.
"А ничего такая, попробовать познакомиться что ли?" — подумал я уже на пути в ее сторону.
— Здарова, красавица, че, тоже сарай ждешь? — жизнерадостно поинтересовался я.
— А? Простите? — повернула она ко мне свое милое личико и вытащила наушник из уха.
Так. Точно, надо отвыкать от жаргонных словечек, особенно при общении с симпатичными биксами. Пора адаптироваться к обществу, становиться добропорядочным членом социума и все такое. Хорошо, что она не расслышала сразу, а то бы послала. Век воли не видать.
— Я говорю, здравствуйте, вы тоже ждете автобус? — снова спросил я, чуть медленнее.
Всегда говорю медленно, когда подбираю слова. А то как же еще контролировать свою речь?
Девушка подозрительно на меня уставилась.
— А вам собственно, какое дело?
— Ну, я это, чисто в целях поинтересоваться, — сказал я, чувствуя себя полным идиотом.
