— Тетя Каатье очень любит сдобное печенье, — сказала мама, — не забудь, купи его.
Я обещала, что не забуду. Пока я надевала пальто, мама опять появилась в коридоре.
— Возвращайся поскорей, — сказала она, — теперь рано темнеет.
Точно такими же словами она напутствовала меня в давно прошедшие времена, отпуская на улицу немного поиграть перед ужином, но причины теперь были совсем иные.
Едва я закрыла за собой дверь, как ко мне подошел какой-то толстый мужчина. Казалось, он ждал меня и знал, что я сейчас выйду на улицу. Он остановился прямо передо мной, преградив мне дорогу.
— Как тебя зовут? — спросил он.
Я назвала себя. У него был двойной подбородок и водянистые глаза с тяжелыми мешками. Щеки в красных прожилках.
— Вон как? С какой стати я должен тебе верить?
— Так меня зовут.
— Все вы мастера выдумывать, — сказал он. — Куда ты идешь?
— В магазин, — ответила я и хотела уйти.
— Эй! — воскликнул он. — Стоять!
Я украдкой покосилась на проходивших мимо людей, но никто не обращал на нас внимания. Со стороны можно было подумать, что мы просто разговариваем.
— Как тебя зовут? — снова спросил он.
Я повторила свое имя. Он приподнял верхнюю губу. Обнажились коричневые зубы, передние торчали вкривь и вкось.
— Сколько тебе лет? — спросил он.
Я ответила.
— Совпадает, — сказал он и протянул руку. — Твое удостоверение личности.
Меня удивило, что он спросил его только сейчас. Я вынула удостоверение из сумочки. Он вырвал его из моих рук и стал внимательно рассматривать.
— Хмм, — пробормотал он, — мне нужна другая. — Он назвал имя, которого я раньше никогда не слыхала. — Ты ее знаешь? Она прячется где-то здесь.
— Нет, не знаю.
— Ты уверена? — допытывался он.
Он подошел ко мне почти вплотную. На отворотах плаща виднелись серые пятна табачного пепла. Галстук повязан кое-как.
— Я здесь никого не знаю, — повторила я. И отступила на шаг назад.
— Так, — буркнул он, возвращая мне удостоверение. — Можешь идти.
Я пошла дальше. И, только выйдя на Веесиерплейн, рискнула оглянуться. Он все еще стоял на том же месте. Кто она, эта девушка? — спрашивала я себя. Может быть, я видела ее где-нибудь, может быть, мы проходили мимо друг друга там, на Сарфатистраат.
На Веесперстраат было полно народу. В лавках толпились женщины с хозяйственными сумками, спеша запастись продуктами на субботу. Продавщицы и лавочники в белых передниках, с желтой звездой на нагрудных карманах, из которых торчали карандаши, усердно хлопотали за прилавками. Все смеялись над шуткой толстухи с переполненной сумкой. Два маленьких мальчика внимательно рассматривали витрину со сладостями. На них были темно-синие курточки с желтыми звездами ниже карманов. Казалось, в карманах лежали игрушечные ветряные мельницы, каждую минуту готовые завертеться от ветра. Я быстро купила все, что нужно, и поспешила домой. На этот раз я пошла по Ахтерграхт, где было меньше народу. В больницу на углу вошла маленькая старушка. Ее поддерживали двое мужчин, обеими руками она прижимала к губам белый платок. Тетя Каатье, наверно, уже у нас. Ей будет приятно, что я купила ее любимое печенье именно на Веесперстраат. "Нигде на свете не купишь такого сдобного печенья", — говаривала она. И мы ей верили, уж она-то знала наверняка.
