Откуда знаю?
Тише, тише, не пролей…
Да я-то не проливаю, это ты тут руки подставляешь!
Ладно, ладно…
Да оттуда и знаю. Появился парень этот опять недели через три. Уже на коне, сабля вполне себе приличная, в кошельке звенит…
Что говоришь? На место преступления?
Не знаю, не знаю… Тебе виднее, ты — писа-а-атель…
В кошельке звенит, а сам злой, как собака, ничего прежнего не осталось, бородищей зарос, вид — бандит с большой дороги. Да так и есть…
Наливай, наливай, горло сохнет!
Вот я и говорю: в кошельке звенит, заказал всем пиво, пошёл разговор о том, о сём, а он знай себе, отмалчивается. Как будто думает о чём-то. Только одно это и сказал, про зеркало. То на одного взглянет, то на другого, быстро так, как будто боится, что заметят.
Да-а-а… Хорошее пиво.
Да что уж ещё рассказывать-то, это ты писа-а-атель, ты рассказывать умеешь, а я…
Ты меня уважаешь?
Да почти всё уже и рассказал…
Да что ты торопишь, да торопишь!
Ночь на дворе, самое время напиться, да спать завалиться!
Ты не смотри, что я теперь старый, я знаешь, сколько в былое время выпивал?
Да всё уже, можно сказать закончил!
О, правильно, ещё кувшин!
Да, так вот!
Сидим мы, значит, разговоры разговариваем. А корчмарь-то, даром что под оборванца рядился, решил корчму свою обставить так, чтоб не хуже столичных была, чтоб и дамам здесь посидеть не стыдно было, взял, да зеркало из-за границы и выписал. Вон то, в углу которое.
Правильно, тогда ещё кроме рамы там кое-что ещё было…
Наливай, наливай…
Так пока это зеркало тащили — тяжёлое, зараза! — мы как раз сидели и разговаривали, заняты были, не обращали внимания, а парень этот всё поглядывал то на одного, то на другого, тоже занят был…
Наливай, говорю!
А тут кто-то из тащивших зеркало споткнулся, чуть не уронил, так хозяин как рявкнет на него! Что мол, колченогий осёл! Что мол, дурак эдакий! Разобьёшь — не расплатишься!
Постой, дай дух перевести…
Рявкнул хозяин, а парень вдруг круть! — и обернулся, а там — зеркало… Лицо у него мгновенно стало чужое, как будто наизнанку вывернулось, я не заметил даже, как он саблю выхватил и возле зеркала очутился…
Ну что, осколки во все стороны, парень горло рукой зажал, постоял минуту, да и повалился, ни звука не произнёс… Кровью весь пол забрызгал…
К судье нас всех потом возили… Записал судья — разбил, мол, саблей зеркало по пьяни, да осколком ему жилу на горле и перерезало.
Вот.
И всё…
Ишь ты, писа-а-атель…
Правильно говоришь: всё — да не всё.
Я-то видел… До того, как он саблей рубанул, зеркало изнутри треснуло, разлетелось осколками… Да ещё, среди осколков как бы сталь сверкнула… Оттуда, из зеркала.
