«16‑е июня. 21.30. Вышли из Тобседы. Грубый, порывистый ветер. Плавучие редкие льды. Небо закрыто одним бесконечным беспросветно–серым, низким облаком. Не верится, что весна. Буторин говорит, что если придется туго, укроемся в устье реки Песчанки, до нее сорок километров, или вернемся в Тобседу. У «Щельи» нет заднего хода, хорошо бы не было его и в переносном смысле.
17‑е июня. 2.00. Поравнялись с устьем Песчанки. Посмотрел в бинокль–жуть. На отмель накатываются водяные горы. Буторин: «Соваться в это пекло да еще на малой воде не стоит. Пойдем дальше до Ходоварихи».
Еще на тридцать километров будем ближе к цели.
Льды отошли с отливом, бежим по волнам.
5.00. Прошли мимо поселка Ходовариха. Та же картина, к берегу не подступиться.
8.00. Остановились у самого края мыса Русский Заворот.
Завернуть за него не удалось: «Щелья» уперлась в матерые, неподвижные льды, покрытые жестким кристаллическим снегом, будто посыпанные крупной солью. Смотреть на них неприятно, так и хочется отвернуться. Неспроста поморы называли такие льды «мертвыми». Здесь кончается отороченный рифами Тиманский берег. За мысом — Печорская губа. Данные ледовой авиаразведки подтвердились. В северной части губы — архипелаг песчаных островов, Гуляевские кошки. В углу карты помещены примечания, в них сказано, что местоположение большинства кошек является приближенным. Буторин объяснил, что штормы пересыпают их, перегоняют с места на место. Островки не спеша прогуливаются, потому их так и назвали. Те из них, которые можно разглядеть в бинокль, сейчас закованы в ледяную броню, отдыхают. Ветер утих. Буторин осматривается. Размышляет. Укрыться здесь негде. Неужели вернуться в Тобседу? Обидно.
Пьем чай. «Попробуем обогнуть эти льды с севера, — говорит Буторин. — Там разводья».
10.00. Шли на северо–восток вдоль ледяной кромки. Увидели широкую трещину, свернули в нее. Попали в тупик, вернулись.
Снова идем на восток, берегов не видно. На скамью рядом с мачтой поставили компас.
12 00 Выглянуло солнце. Кромка повернула на восток, мы тоже. Подняли паруса. Появились разводья. К югу от нас–устье Печоры, это она растолкала льды. 14 00 Причалили к самой большой кошке, вышли на берег. Кончились дрова, подобрали несколько тонких сухих бревен.
Глинистая поверхность изрезана ручьями. На возвышенных местах гнезда чаек, в каждом по три яйца. Ручьи мутные, извилистые. Так, наверно, выглядела поверхность земли после отступления ледника. Ни одной травинки. Спешим, скоро начнется отлив, «Щелья» может обсохнуть.
