– Быть может, со мной было бы меньше хлопот, если бы я оставалась в постели, – поддразнила его она.
– Напротив, – возразил он. – Я уже вполне привык считать, что без вас невозможно обойтись.
Она улыбнулась и спросила насмешливо:
– Вы так любезны со мной, потому что я могу быть вам полезна?
– Можно и так сказать, – отвечал маркиз. – В любом случае мы утомились бы спорить и кричать друг на друга всю дорогу до Бангкока.
– Это делали вы, а не я! – отозвалась Анкана.
Красное море было спокойным, и маркиз знал, что они быстро приближались к Индии. Он также обнаружил, к своему большому удивлению, что с нетерпением ожидал бесед с Анканой за завтраком и за ужином. Осмонд никогда еще не бывал в обществе привлекательной женщины, которая не флиртовала бы с ним, пуская в ход все свои трюки.
Анкана, выглядевшая до нелепости молодо в ее укороченных платьях, с распущенными волосами, говорила с ним как ровесница. На самом деле она знала гораздо больше о вещах, которые маркиз раньше даже не взялся бы обсуждать с женщиной.
Они говорили о восточных религиях и обычаях в разных странах, где они оба побывали. Анкана читала обо всем этом и знала намного больше, чем он.
Их взгляды и мнения неизбежно расходились.
Когда маркиз по вечерам вспоминал их беседы, ему казалось, что он разговаривал в клубе с одним из самых умных своих друзей, а иногда даже будто он слушал за ужином речи кого-то из государственных мужей.
Как необычно, думал он, чтобы кто-то настолько юный знал так много.
Было и еще кое-что, чего он не испытывал раньше. Анкана слушала его, никогда не пытаясь перевести разговор на себя.
Маркиз еще никогда не встречал женщину, которая могла спорить, не переходя на личности, женщину, которая, когда он не соглашался с ней, не считала это оскорблением.
Анкана могла молниеносно переходить с одного предмета на другой. Он обнаружил с некоторой досадой, что она быстро находит уязвимые места в его доводах. Так что ему пришлось признать, что она чаще его выигрывает в споре. Он часто обдумывал то, что она ему говорила, уже ночью, лежа в постели.
Осмонд ловил себя на том, что придумывает новые темы, которые мог бы обсудить с ней на следующий день.
Иногда она неожиданно долго сидела молча, но не потому, что ей было нечего сказать. Это придавало ей спокойный и безмятежный вид, который ему очень нравился. Он догадывался, что это имело какое-то отношение к ее занятиям йогой. Анкана говорила ему, что йога ее привлекает. И буддизм импонирует ей больше, чем любая другая религия,
