— И поэтичность слога. Итак, те «ребята».
— Трио с военной выправкой. Действовали слаженно, один явно командовал двумя другими. Однако общались редко, больше жестами, а если всё-таки случалось обронить слово, то по-французски, с заметным акцентом, славянским, как по ощущению. Позже у меня укрепилась убеждённость, что — русским, насколько доступно сопоставление воспоминаний о погоне и моём, столь усердном, исполнении роли дичи, с тем, что всё чаще можно услышать в городе в последние несколько месяцев. А, и с учётом того, что один из них сорвался и перешёл на родной язык — от шока нежданной встречи.
— А помимо этих двух лингвистических заключений были сделаны ещё какие-то? И чем эта троица занималась?
— Помимо выправки и слаженности выделялась их основательность. И дело не только в том, что они окружили один из стендов какими-то аппаратами и делали замеры, я бы сказала, по установленной процедуре, но и в том, что эти аппараты утром ещё как-то вывозить нужно, тихо и незаметно. Можно предположить, что они им нашли укрытие прямо в галерее. Укрывать они умели и себя: я едва смогла заметить пояс ширм, предотвращающий их обнаружение, скажем, простым охранником Выставки, даже будь у него фонарик. И время идеально выбрали: ночь без светила. Да и оно, полагаю, им бы не особенно помешало. Короче говоря, это не случайная шайка бандитов, но профессионалы своего дела. Но вот каково их ремесло? Уж точно не ремонтом без свидетелей они там занимались.
— То, что они делали, весьма похоже на описание приёмов нечистоплотной конкуренции, скажу тебе так, внимательная Селестина. Пускай, что и весьма причудливым.
— Значит, они в любом случае преступники. А, как говорят, преступники часто возвращаются на места своих нечестивых дел. Учитывая их оснащённость и крайнюю дотошность в действиях, можно предположить, что это был не последний визит — явно сорванный. Можно попробовать прийти туда днём и понаблюдать за теми, кто крутится рядом.
— Разве тебя не опознают?
— Лица он не разглядел.
— «Он». Заключаю, что внимание ты собралась сконцентрировать на поисках одного.
— Моего преследователя, да. Его поведение к этому подталкивает.
— Но знаешь ли ты, кто «он»?
— Нет, его лицо я тоже не разглядела. Кажется, он и вовсе был в маске. Но рост и пропорции я запомнила.
— Между прочим, как он тебя догнал?
— Я не… Я не поняла, но слышала какие-то лязг и шипение за своей спиной, а потом — и его самого, бывшего уже на моём этаже, необычайно высокого и быстрого. Я пыталась выжать из пассов всё, что могла, но перемещалась за раз лишь на несколько метров, долбаные азимуты…
