Наступил февраль. Подули мокрые ветры. На буграх оголились черные борозды пашни. А как-то утром прошел теплый обильный дождь. Снег смыло с пашни, и только под буграми еще лежали бурые наносы. Без толку суетясь и крича, над полями летали мокрые галки. На дороге сквозь снег проступил навоз, и в навозе копошились вороны. Всюду бежали звонкие ручьи. Сугробы с шумом обваливались под ногами. По склонам, приминая бурую прошлогоднюю траву, лилась с журчаньем снеговая вода. Весеннее солнце расплескалось на улицах, засверкало весело в стеклах и подняло с земли дымящиеся, золотистые туманы.
Во дворах с шумом возились куры, обалдело гоготали гуси, торопливо гундосили утки.
На бревнах, щурясь от солнца, сидели крестьяне, покуривая цыгарки с запашистой махоркой и мирно беседуя о севе.
В один из таких веселых солнечных дней вернулись в деревню батька и Федоров.
Ребята были в бане. Засучив рукава, они наводили чистоту. Метлами сгоняли солому в угол. Скребками скоблили пол. Девчонки мокрыми тряпками вытирали покрытые темными пятнами половицы. Кролики, испуганно хлопая ушами, скакали в предбаннике, вызывая своими уморительными прыжками веселый смех.
— Будто блохи скачут, — хохотал Сенька.
— Куда? Куда? Я тебе задам!
— Кыш, ты, рыжая!
В это время дверь к приотворилась, и в баню вошел Федоров. Был одет он в городское пальто. На шее висел красный с зелеными разводами шарф. Голову прикрывала полосатая кепка.
— Тю! — заорали ребята, бросая работу.
— О!
— Вон кто!
— Ребя…
Федоров, глядя на ребят, рассмеялся:
— Ну, здорово, здорово! Эка, повыросли все как!
Потом он оглядел кроликов и, довольный осмотром, снова улыбнулся:
— Молодцы, ребята. Молодцы! А пятый-то где же? Подох что ли?
— Вон он, пятый-то, — сказал Мишка, приоткрывая дверь в парильню, где в одиночестве прыгал самец.
— Скучает? — поинтересовался Федоров.
— Не… Жрет, как боров!.. А ты как? Совсем уже?
— Совсем! — улыбнулся Федоров. — А вы тут как, не раздумали еще насчет гусей?
— Ясно — нет! — закричали ребята.
— Чего раздумывать-то?
— Не… Никто не раздумал!
— Это дело, — потер руки Федоров, — а я тут из города еще прихватил кроликов. Белых ангоров.
— Много?
— Семь штук!
Ребята всполошились. Побросав работу, они кинулись было к выходу:
— Где?
— Покажи!
Федоров схватился за скобу двери:
— Стой, стой! Кончим сначала с этими. Что тут еще осталось? Ну-ка, давайте помогу вам.
Работа закипела. Сменив подстилку и засыпав кроликам корму, ребята двинулись к Федорову. По дороге зашли к Тарасову, с которым Федоров приехал со станции. Во дворе стояла подвода, на которой лежали мешки и большая закрытая сверху полотном корзина.
