– Я так рад, что ты в безопасности, – выдохнул он, прижавшись своим лбом к ее.
Иоланта скользнула пальцами по плечам принца, по теплой, слегка колючей шерсти его дневного пальто. Тело под ее ладонями было худощавым, но сильным.
– Я боялась, что тебя не выпустят из Державы.
– Как ты сама выбралась?
Она прикоснулась к краю его воротника. Одежду Тита выстирали с экстрактом какого-то вечнозеленого растения, и его слабый аромат теперь напоминал Иоле о покрытых елями хребтах Лабиринтных гор.
– Я все расскажу, если угостишь меня чаем.
Властитель Державы тут же начал отстраняться:
– Немедленно заварю...
Но Иоланта была не готова так быстро разорвать объятия. Она сжала ладонями его лицо. Гуляя по Деламеру, она купила кулон с портретом Тита. И все лето напролет компанию ей составляло лишь это крошечное изображение. Сейчас же можно было упиваться оригиналом: темными волосами, слегка длиннее, чем ей помнилось; прямыми бровями, глубоко посаженными глазами.
Иола провела пальцем по нижней губе Тита. Его глаза потемнели. Он притиснул ее к стене и снова поцеловал.
– Так… сахар или сливки к чаю? – спросил через несколько минут, прерывисто дыша.
Иоланта улыбнулась и прижалась щекой к его плечу:
– Я скучала по тебе.
– Глупо было возвращаться в Державу вместе. Следовало догадаться, что, не найдя тебя в школе, Атлантида решит поискать там. И глаз с меня не спустит.
– Здесь нет твоей вины. Нас обоих усыпило ложное чувство защищенности.
Иола положила руку на лацкан его пиджака, и Тит накрыл ее своей:
– Ну разумеется, это именно моя вина. Я должен беречь тебя.
– Но мне не суждено отсиживаться в безопасности, – заявила Иоланта, потирая его ладонь большим пальцем. – Мне суждены жуткие трудности и героические сражения. Помнишь? Так предначертано.
Тит отстранился, на лице его отразилось искреннее удивление.
– Так теперь ты поверила?
А разве могла не поверить после всех этих мучительных и удивительных событий прошлого семестра?
– Конечно. А потому хватит извиняться, что не охраняешь меня днями напролет. Это мой путь, пусть немного опасный, но так хотя бы реакции не притупятся.
К удивлению в его глазах примешалась благодарность. Тит снова прижался ко лбу Иоланты, согрел ладонями ее лицо.
– Как же я рад, что это ты. Я бы не смог разделить все это ни с кем другим.
От надрыва в его голосе, в уголках глаз Иоланты загорелись неожиданные слезы. «Мы вместе до самого конца». Она дорожила этой уверенностью, хоть и страшилась ее.
