Чувства — лютые монстры, которые гложут наши сердца до последнего кусочка. Мои заставляли мою кровь раскаляться, как пылающее железо. Потом я чувствовала себя опустошенной, легкой, как пылинка, кружащаяся в луче света. Я обретала безмятежность печали, в которую погружалась вся целиком, перед тем как приступить к разработке следующего плана, дарящего мне иллюзию всемогущества королевы. Я родилась королевой, ищущей королевство, которого никогда не существовало.
Еще в детстве, общаясь с отцом, я осознала всю радость возможности манипулировать людьми. Каждый раз к началу нового учебного года мы ездили с ним в город, чтобы купить мне туфельки. Я уже дома решала, какую обувь хочу получить. Но я заставляла папочку бродить по магазинам до бесконечности. Я ныла, плакала, молчала, умоляла, я отказывалась от всего, что он мне предлагал, счастливая видеть его послушным моим требованиям. В конце концов я приводила его, куда мне хотелось, и делала вид, что нашла то, что мне нравится. Вот так я его любила. Вот так позднее я любила всех остальных мужчин. Я всегда выдумывала тысячи способов ввести отца в заблуждение, потому что не смирилась с фразой: «Доктор, если надо пожертвовать одной из них, спасите мать!» Эта фраза прозвучала в день моего появления на свет, в тот момент, когда я флиртовала с заглянувшей на огонек смертью. И после этого я всегда мечтала видеть всех мужчин у моих ног, но не как трепетных любовников, а как приговоренных. Абель, сам того не подозревая, удовлетворял мою страсть наказывать. Он предоставлял мне тысячи возможностей, и я стала зависимой от его шалостей, как была зависима от удовольствия, получаемого от права карать. Его наивность, его невинность в беспорядке собственной жизни делала его абсолютно беззащитным. Мне оставалось лишь разделать его и подать на блюде с гарниром. Его уход, его история о любви с Мари-Солей стали для меня нежданной добычей. Вот теперь я могла его ненавидеть безнаказанно, могла задушить, утопить, сжечь на законных основаниях. Он был лишь мышкой в моих острых когтях, но был моей мышкой. Навсегда…
Секретарша строила козни, интриговала. Она должна была задуть пламя его карьеры. Важные письма бесследно исчезали. Откладывались деловые встречи. Срывались прибыльные сделки. Его противники были в курсе его дел. Все шло наперекосяк. Он бушевал, он отчитывал, он наказывал — все напрасно. Легче натаскать воды плетеной ивовой корзиной! Легче купить грыжу у штангиста! Он увяз, увяз по самую макушку…
