— Придется. А в следующий раз за разговоры в строю накажу. Понятно?
Мы молчим, задавленные этими посулами и угрозами.
— Напра-во! Старшина, ведите роту в столовую. С песней! — игриво кричит он нам вслед.
Мы выходим на рыхлую песчаную дорогу. Старшина рысью — и как у него это получается по такому песку — обгоняет строй.
— Рота, запевай!
Держи карман шире, старшина! Наши ребята в кутузке? Трошкина нарядами обвешали? А сапоги? С утра не жрамши к тому же. Нету песен, старшина! Никто не говорит это — знаем мы ваши порядочки. По думать-то ведь еще можно?
— Запевай! — надрывается старшина.
Вот ведь, такого молодого так орать научили!
Грачик поправляет очки — чопорный интеллигент из Малаховки, и, выставив кадык, задумчиво (идем мы не очень шибко) начинает:
Целый день лежим на нарах,
Вспоминаем жен чужих.
Два наряда он уже заработал.
— На фига, очкарик, выпендриваешься? Нам же хуже будет! — гундосит осторожный Трошкин. — Дайте ему кто-нибудь по шее.
Но Грача уже не остановишь.
В дерзко смятых пеньюарах
Или — лучше бы — нагих.
А теперь хор. Стройный и могучий мужской хор подхватывает мелодию:
Эге-ге-гей! Сюзанна!
Мы вышли из игры,
И повисли, как бананы,
Наши грозные...
— Отставить! — вопит старшина, он опять бежит откуда-то сзади, красный от натуги. — Прекратить! На месте, стой!
Но, милый, разве нас теперь остановишь? И мы бережно и спокойно повторяем припев.
— Рота, налево! Кто запевал?
— Бизе! — представляется Грачик и смущенно поправляет очки.
— Два наряда вне очереди! Смешно? Кто еще хочет?
Ох и помотал же нас старшина после этого выступления. По гадскому сыпучему песку мы шли строевым, неслись как угорелые, а он кричал: «Быстрей!» Несколько раз мы проскакивали столовую, потом какой-то сверхсрочник с красной повязкой остановил нашего начальника — обед остывает.
На вечерней поверке капитан Останин делился с нами своими сокровенными мыслями:
— Весь полк уже знает, что вы хорошо поете. Меня это радует, потому что скоро дивизионный смотр. Но репертуар вам следует обновить. Надо петь не про баб, а про воинскую доблесть, чтобы дух поднимался, а не, сами понимаете, что. Попробуем?
Нам предстоит совершить последнюю прогулку. Скорее бы — находились за день. И лучше бы поспеть первыми — другие роты займут этот загончик, обнесенный плетнем, не протолкнешься.
С места, с песней, шагом марш! — командует Останин.
«Песни ему не хватает! Дожили! В сортир строем с песней ходим!» — вопят наши униженные индивидуальности.
