Грулэм не считал дни, прошедшие со времени битвы. Он считал только горы, через которые ему удалось перебраться, и еду, которая у него оставалась. Он понятия не имел, куда направляется. Главное было идти вперед и не останавливаться. Возможно, он только оттягивал свою участь, но у него не было другого выхода. Если он должен умереть, то почему это не произошло во время сражения? Почему он остался жив, хотя это было просто невозможно?
Думая обо всем этом Грулэм почти уверовал в то, что просто обязан выжить. Вдруг камни ушли у него из–под ног, и он сорвался вниз. Но и на этот раз ему повезло. Ущелье оказалось неглубоким. Когда Грулэм открыл глаза, то понял, что опасность еще не прошла. В нескольких шагах от него стоял барс, изготовившийся к прыжку. Некоторое время они пристально рассматривали друг друга, выжидая момент нападения. Но так ничего и не произошло. Барс вдруг что–то учуял, быстро развернулся и, не оглядываясь на несостоявшуюся добычу, скрылся среди уступов. Грулэм тоже что–то учуял и стал глазами искать новую угрозу. Он нашел ее на противоположном краю ущелья. Какой–то крэторн стоял там и наблюдал за происходящим. Увидев, что барс скрылся, он не стал спускаться вниз, а развернулся и продолжил свой путь. Грулэм собрал в кулак остаток своих сил и, превозмогая боль, начал карабкаться вверх. Когда он выбрался из ущелья, незнакомец был уже далеко. Приходилось передвигаться очень быстро, чтобы не упустить его из виду. Преследуя своего нежданного проводника, Грулэм только в последний момент заметил селение, к которому они приближались. Его же, похоже, заметили уже давно.
В нерешительности Грулэм остановился, наблюдая как проводник, не оглядываясь, скрылся в одной из пещер. В это время несколько других крэторнов пристально наблюдали за ним самим. Не оставалось ничего другого, как продолжить свой путь. Самым неожиданным оказалось то, что его встретила женщина, а не мужчина, как было принято в долине. Правда из–за высокого роста и мужской одежды, определить это удалось только по ее чертам лица. Это было лицо очень красивой молодой женщины. На Эйлефе все женщины были красивы, но не настолько, как эта. Только глаза были еще более впечатляющими. В них не было даже намека на покорность, столь присущую женщинам Эйлефа.
— Кто ты? — спросила женщина, глядя ему прямо в глаза.
Грулэм назвал свое имя и добавил.
— Я пришел из долины.
— Кто ты? — повторила она свой вопрос.
И он понял, что должен ответить.
