— Уверена? Ты раскраснелась. Ты же не собираешься опять упасть мне на руки без чувств?
Без чувств?
— Я?
Кейд прошел мимо нее за барную стойку, достал из холодильника бутылку воды и, подойдя к краю кровати, протянул страдалице:
— Выпей. Тебе нужна жидкость.
Та взяла бутылку, намеренно избегая его прикосновений. Что с ней происходит? В венах стучала кровь, а в голове — единственная мысль: сорвать с него полотенце.
Эйвери медленно поднесла бутылку к губам и сделала глоток.
— Так-то лучше, — Губы Блэквела изогнулись в сексуальной полуулыбке. — Не хочу повторить прошлую ночь. Первую часть — да, безусловно, но не конец.
— Что случилось прошлой ночью?
Замешательство туманило голову Эйвери. Она вспомнила вчерашний неловкий момент в номере, затем ужин, до поцелуя проходивший в напряжении и возбуждении. Почувствовала, как горят щеки при воспоминании о том, как Кейд позаботился обо всем в ресторане. О его вкусе. Об ощущениях, которые он вызывал. Быстро отведя взгляд от его понимающих глаз, она посмотрела на кровать и судорожно вздохнула, поняв, что обнажена и что простыня, обернутая вокруг ее талии, оставляет грудь на виду.
Эйвери рывком подтянула ткань вверх, при этом толкнув бутылку и пролив на себя воду.
— Почему я голая?
Кейд усмехнулся. Когда он присел рядом со своей подопечной, кровать прогнулась. Совершенно выведенная из равновесия, Эйвери отдернула ноги, чтобы не чувствовать, как его тепло проникает сквозь тонкий хлопок.
— Расслабься. Я все это уже видел, помнишь?
— Нет, — отрезала она, широко раскрыв глаза. — Не помню. Что, к чертям, случилось прошлой ночью?
Его бровь изогнулась в очевидном веселье:
— Ты правда не знаешь? Ого, а ты вчера неслабо напилась.
Ее щеки буквально запылали. Эйвери яростно напрягла мозг. Что она упустила? Что произошло после того поцелуя?
«Проклятье, думай».
— Я помню ужин, поход в танцевальный клуб, разговор с барменом, а потом… ничего.
В голове было абсолютно пусто. Как будто время остановилось в тот момент.
— Постараюсь не слишком обижаться на то, что ты не помнишь, как буквально на меня запрыгнула.
Она резко подняла глаза:
— Что я сделала?
Кейд снова усмехнулся, наклонился и поцеловал ее в щеку:
— Поверь мне, это было хорошо. По-настоящему хорошо.
Блэквел встал с кровати прежде, чем Эйвери велела ему убираться, и вновь скрылся в ванной комнате, но на этот раз оставил дверь открытой. Оставшись в одиночестве, актриса почувствовала, как стучит ее сердце, и, крепко прижав к груди простыню, оглядела комнату в отчаянных поисках следов произошедшего ночью. Взгляд остановился на брюках Кейда, беспечно брошенных на угол кровати, и рубашке, кучкой лежащей на полу.
