Образец разговора: Пойшомте-децы, решата-бяцы шестопшавить-лацы в
огошод-роцы к Гафашиловым-ицы; шам-тацы шесть-ецы шочень-воцы
шобрые-доцы огушечки-рецы, а саша-мацы шотка-тёцы Шарья-мацы ушехала-ецы
на зашимку-ицы.
Перевод: Пойдемте, ребята, шестоплавить в огород Гафаиловым; там есть
очень добрые огуречики (огурчики), а сама тетка Марья уехала на заимку.
Ударений два: на слоге основы и первом слоге утка.
На этом языке ребята пробовали сочинять частушки; одна начиналась
словами:
Сашет-пляцы шонь-коцы,
ишат-грацы гаршонь-моцы…
В переводе: Пляшет конь, играт гармонь…
Пелись такие частушки (их сочинили с десяток) несколько иначе, чем
обыкновенные; их исполнение было близко к речитативу.
Язык шоцы был и языком детской письменности. В записках писали слова –
в целях достижения большей неясности – без малейшего отрыва, ничем не
отделяя одно слово от другого.
Занесенный откуда-то язык в сравнительно короткий срок (2–3 года)
потерпел некоторые изменения. Так, в заботах о благозвучии этого языка
звук ш, имеющий большое значение, иногда заменяется через с;
произносится: сашет-пляцы (пляшет) вместо ожидаемого шашет-пляцы.
Для некоторых слов выработалось исключение; напр., признаком дурного
знания языка в гадалейской языковой общине считалось, не говоря о
неуменье быстро говорить, пользование формами: огушец-рецы (огурец),
иша-збацы (изба); тонкий знаток языка говорил: огушечик-рецы (огуречик),
шизбачка-ицы (избачка).
Группа этих слов была очень невелика. Слово шорошо-хоцы (хорошо) было
вытеснено словом добшо-роцы, шобрые-доцы (добро, добрые).
В числе преобразователей этого языка был двенадцатилетний весьма
способный дерзкий на руку и язык мальчуган гадалеец.
Услыхав впервые непонятную речь от сверстников, он не встретил со
стороны владевших языком готовности научить его и усвоил язык только в
результате упорного подслушивания в продолжение двух или трех недель.
Во все это время он был фактически отстранен от общественной жизни,
изолирован от наиболее интересных иноязычных групп односельчан, а они,
гордые знанием языка, были недоступны и разжигали любопытство. Ключом
для него послужило не раз слышанное и в конце концов понятое им как свое
имя: Шаська-вацы.
Овладев затем быстро языком, он был распространителем его за пределы
Гадалея (Шарагул, Тулун).
Пользование этим языком в Гадалее длилось в продолжение двух-трех лет.
Стоило только взрослым научиться понимать «тарабарскую речь», и он был
оставлен как не достигающий цели.
