— Это что же, галлюцинация была или эхо?
— Ни то ни другое, сеньор. Просто дерево было таким высоким, что, повалившись, сбило своей верхушкой несколько деревьев на противоположном берегу, те, падая, свалили тоже немало деревьев… Когда деревья вот так валят друг друга, в сельве получается что-то вроде просеки, и кончается она только где-нибудь на прогалине, или у реки, или если на пути вдруг попадется очень большое и крепкое дерево. Конечно, от хижин дикарей и следа не остается. Зверье тоже гибнет, даже обезьяны, уж на что они, кажется, ловкие…
— Ну, а родственника вашего вы что же, решили забыть в лесу? — шутит молодой человек.
— Боже упаси! Сейчас я до него доберусь. Перешел он тогда через реку по тому гигантскому стволу, но еда у него кончилась. Он долго пробирался сквозь дебри, стараясь держаться просеки, потом полез вверх, по крутому склону. Тропинок не было, и пришлось карабкаться, цепляясь за корни, выступы скал и сучья, пока наконец он не выбрался наверх, оборванный, босой, с исцарапанными в кровь руками. Идти дальше он уже не мог и упал. Там его подобрали пастухи. Подобрали, отнесли в хижину, стали кормить, но его все рвало. У пастухов он провалялся много дней. А поклажу-то свою он в сельве бросил и, как только выздоровел, пошел за ней, взяв с собой проводников. Но там уже ничего не осталось. Звери разодрали тюки в клочья…
— А как же Лескано и те гринго? — спрашивает инженер, потирая виски и мысленно перелистывая Киплинга. У него никак не укладывалось в голове, что все это могло произойти в Перу, где-то совсем близко, вот за этими холмами, до которых рукой подать.
— К этому я и веду речь, сеньор. Люди эти взяли себе в проводники кого-то из здешних, из тех, кто знал дорогу. В сельву вошли весело, смело, потому что в ту пору «дождика» не было. Но беда в том, что в сельве, сильно ли, слабо ли, дождь льет четырнадцать месяцев в году. Попалось им и то дерево, по которому перебирался мой родственник, правда, за это время оно в труху превратилось, почти смешалось с землей, из которой когда-то вышло. И по этому трухлявому стволу сновала целая армия красных муравьев. Вот забрались те люди в самую гущу сельвы — под ногами топь, темно, солнца не видно, как ориентироваться — неизвестно, и как продвигаться вперед — то же неизвестно. Проводники помогали больше, чем компас, они шли впереди с мачете в руках и прокладывали дорогу. А потом полило, да так, что не спасали даже густые кроны. Представляете себе?
