Колонизация велась без организованности. Людей рассыпали без плана горсточками по тайге, не подготовив ее к приему оседлого населения, даже не проложив основных дорог.
Мудрено ли, что одни разбегались, другие дичали?
Так было в 1858 году. Колонизация без дорог и связи была очевидной бестолковщиной уже и для той эпохи.
Но вот прошло полвека. Государство увидело, что казачья колонизация ровно ничего не дала. Край оставался пустынным, земля лежала дикая, естественные богатства не разрабатывались, и даже военного охранения не получилось: когда в начале нынешнего столетия побережье стало подвергаться набегам хунхузов, казаки телеграфно потребовали у губернатора, чтобы им была выслана защита: дружина Ермака выродилась в порядочных лодырей. Губернатор Унтербергер вышел из себя. Он справедливо ответил, что не затем власти держат и кормят на границе казаков, чтобы при первой нужде посылать на их защиту солдат.
Стало ясно, что надо колонизировать край наново. Для этого был выделен, в первую очередь, участок, омываемый Амуром и его притоками— Бирой и Биджаной, «Биджано-Бирский район», как его тогда именовали.
В 1913 году сюда стали свозить переселенцев, — на сей раз крестьян из Украины.
Однако с замечательным тупоумием была снова повторена основная ошибка 1858 года: переселенцев опять разбросали горсточками среди тайги и болот, не обеспечив их жилищем: и не связав дорогами… Переселенцы убедились в пышных богатствах здешней природы; однако воспользоваться ими не могли и вскорости благополучно бежали. Благо, в 1913–1914 гг. уже не принято было пороть.
И вот прошло еще пятнадцать лет. Попрежнему глухо гудит тайга, попрежнему мокнут болота. В крае, где почва родит все, начиная от овса до суходольного риса и сои, немногие имеющиеся хлеборобы упрямо сеют только пщеницу, да и то мало; при широкой возможности культурного садоводства, здесь даже в городах не достать ничего, кроме дикого винограда и голубицы; на полях, созданных самой природой для огородничества, даже и картошки сажают мало; источники целебной минеральной воды приводят в движение примитивные крестьянские мельницы; графит, охра, железо, уголь, золото лежат в недрах земли, перекрытые медвежьими берлогами. Пышный край остается пустынным, плотность населения равняется 1 человеку на 1 км>2.
Вот почему теперь, едва появляются новые колонизаторы, как и здешние люди и чуть ли не сама тайга торопятся видеть их в первую очередь, чтобы сказать:
