Клэрри соблаговолила вынуть из рта цигарку. Опытно сплющила горящий кончик мозолистыми пальцами работницы консервного завода и кинула бычок в карман передника.
– Пусть девочка послушает, – сказала она.
В такие нервные моменты моя рука всегда тянулась к заколкам в волосах. Гвен, точно рыба, одними губами показала: «Давай». Мамочка нахмурилась и жестом велела мне приблизиться. Приникнув ухом к нужной точке на громадном пузе, я вслушалась. Потом встала и, видя, что обе женщины глаз с меня не спускают, дотронулась до мочки левого уха.
– Она считает, что это девочка, и я согласна, – провозгласила Мамочка.
Гвен разрыдалась.
– Она же не произнесла ни слова! – возмутилась Клэрри.
Но Мамочке было не до Клэрри. Она взялась за Гвен:
– Здрасте-приехали, сразу в слезы! И что мы будем делать, если я ошиблась?
– Мамочка, ты никогда не ошибаешься, так все говорят! Спасибо, Мамочка! Спасибо, дорогая! Я так счастлива, что теперь и помереть не страшно.
– Вишь чего удумала, помирать она собралась! У Мамочки никто не помирает! А я бываю не права. И очень даже часто.
– Она же ни черта не сказала! – не унималась Клэрри, закуривая новую «Крейвен-Эй» и не сводя с меня глаз.
Да, не сказала, потому что у нас с Мамочкой имелись свои условные знаки: коснувшись левой мочки, я сообщила ей, что тоже услышала проблему. Мамочка потерла друг о дружку указательными пальцами, лишь раз, чем подтвердила мои догадки. Плохо дело с сердцем. Его не слышно. Беда! О боже, Осока, успокойся, успокойся.
Гвен оказалась права: она мгновенно расслабилась, и через полчаса малютка уже пробиралась к выходу. Но вместо машущего кулачками розового счастьица нас ожидало разочарование. На шею малышки намоталась пуповина, в результате – асфиксия. Мамочка быстро просунула пальцы меж пуповиной и шеей и освободила малышку, но без толку.
– Она не дышит, – произнесла я очень тихо, чтобы не услышала Гвен.
Клэрри, однако, почуяла неладное и подошла поближе. Вынув цигарку изо рта, она с размаху выпалила:
– Она же синяя!
– Синяя? – переполошилась Гвен.
– Заткнись и не мешай! – рявкнула на Клэрри Мамочка.
Малышка уже полностью выбралась, но была ужасно вялая. Мамочка хорошенько шлепнула ее по ножкам, потом по попке.
– Отсасыватель, – как можно ровнее произнесла она.
Порывшись в Мамочкиной сумке, я достала тонкую резиновую трубку и протянула ей.
– С ней все в порядке? Мамочка, с ней же все в порядке? – стенала Гвен.
Я стала останавливать ее кровотечение, чтобы она не отвлекала Мамочку. Чтобы Мамочке не мешали делать то, что было в ее силах. Мамочка положила малышку на спину, вставила ей в горло трубку и сильно втянула в себя воздух. Сплюнула в таз. Еще раз шлепнула по попке, но синее тельце оставалось бездыханным. Безжизненным. Все без толку.
