А теперь Малдраб видел — это недоразумение, в первый миг принятое им за свою дочь, не имеет к принцессе ни малейшего отношения. Хотя бы потому, что Маргалинайя никогда в присутствии мужчины, тем более гвардейца, не стала бы рассматривать траву, пусть даже радужную, не так давно выведенную клусскими магами. Впрочем, подобные мысли о дочери просто неэтичны.
— Быстро же она нашла себе союзника! — Дисон, как всегда, выражал свои мысли вслух. — О, кажется, нас заметили. Слушай, Виви, с ней случайно не твой… э-э-э… зять несостоявшийся? Так-так, дело попахивает скандалом. Надо их как-то во дворец переместить, иначе скоро здесь будет много любопытных.
— Почему «их»? — император оглянулся на Крезина, словно ища его поддержки. — Девушку забираем, а этот пусть… Пусть уходит.
Однако Крезин не согласился:
— Дисон прав, Ваше Величество. Внешнее сходство между ней и принцессой очень значительное, но для человека, который некоторое время был… хм, близко знаком… Гвардейцев учат быть наблюдательными и вытаскивать информацию, а Маркан служит не первый год. Я полагаю, он уже знает ситуацию с точки зрения той девушки, и если соотнесет ее с происходящим в стране, то, сами понимаете…
— Хорошо, идем к ним, — распорядился Малдраб Четвертый, — поговорим…
— Не поговорим, а вежливо попросим пройти во дворец для дальнейшего обсуждения ситуации, — уточнил эльф.
— Что мешает обсудить ситуацию здесь, Дисон?
— Скажу прямим текстом: если откуда-то со скандалом выбегает принцесса, хватает своего любовника и идет с ним в сад, а потом появляется ее отец, расспрашивает, где она, и направляется следом, захватив помощников — Виви, поверь, любопытствующих будет много.
— Вдруг они начнут упрямиться?
— Ваше Величество, посмею вам напомнить, что у нас есть отличнейший рычаг давления на Маркана, — с едва заметной усмешкой проговорил Крезин. — А поскольку он здесь единственный знакомый нашего двойника, то, думаю, с ними обоими проблем не будет.
Переговоры (или уговоры?) вызвался вести Дисон. Во-первых, император счел данную миссию ниже своего достоинства. Во-вторых, всем было известно обаяние эльфа, заставляющее даже столетнюю старуху чувствовать себя молоденькой девчонкой. И, в-третьих, длинноухие считались очень живучим народом — это на случай, если дикарка окажется опасной.
Лин, вопреки мнению Малдраба Четвертого, сразу же согласилась перейти в более уединенное место для обсуждения сложившейся ситуации. Как говорится, после боя кулаками не машут, и упираться теперь, когда потенциальных противников стало намного больше (да и свидетелей прибавилось), было бессмысленно. А единственное выдвинутое ею условие (присутствие Маркана при разговоре) парламентеры сочли вполне приемлемым.
