– Доношу, что приказание исполнено. Саиб разорен. Садрай – в тюрьме. Мое донесение – это гром, молния поразила уже виновных. Таково должно быть правосудие.
Великий визирь успокоился:
– Дурной цветок уничтожен, и с самым горшком.
Прошло две недели.
Проходя по базару, Ифтагар услышал громкий спор двух торговцев, по обязанности своей заинтересовался, остановился и прислушался.
Один торговец упрекал другого в том, что тот, продавши ему десяток огурцов, обсчитал на две штуки.
– Ты – вор! – кричал обиженный.
Но обсчитавший только улыбнулся на такое оскорбление.
– В другое время я, может быть, взял бы тыкву и ударил тебя по голове, чтобы ты не ругался так скверно. Но теперь в слове «вор» нет ничего оскорбительного. Это все равно, что назвать меня «великим визирем». Если уж самого великого визиря зовут вором, то как же еще титуловать меня? Раз сам великий визирь – вор, нам, простым смертным, и аллах велел!
Ифтагар, по обязанностям службы, заинтересовался и спросил:
– Откуда ты знаешь, добрый человек, что наш великий визирь… вот то, что ты о нем говоришь?
– Что он вор-то? – расхохотался торговец. – Стыдно было бы этого не знать. Мне сказал шурин, который полгода сидел в тюрьме за кражу и только что вышел. У них в тюрьме иначе и не называют великого визиря, как «вором». Им это очень хорошо рассказал учитель Садрай. Хо-хо-хо! Если даже мошенники, жулики, конокрады, обманщики, содержащиеся в тюрьме, иначе не называют великого визиря, как «вором», – хотел бы я слышать, как же отзываются о нем честные-то люди?
Ифтагар арестовал торговца и побежал донести обо всем этом великому визирю.
Визирь пришел в гнев на самого себя:
– Захотел наказать: положил свинью в грязь!
Приказал немедленно извлечь Садрая из тюрьмы и привести к себе.
– Не умел, негодяй, жить в просвещенном городе Тегеране, где и поесть можно хорошо, и музыку послушать, и танцовщиков посмотреть, и ученых медведей, и другие всевозможные удовольствия…
– Мне-то трудненько было ими пользоваться, – улыбнулся Садрай, я сидел в тюрьме!
– Забыл пословицу: «Что такое язык?» Язык – это ключ от собственной тюрьмы, который всякий носит при себе! – продолжал великий визирь. – Не умел жить среди просвещенных людей, – поживи среди дикарей.
И приказал немедленно же сослать Садрая из Тегерана в самую дальнюю провинцию в полунощных странах.
Прошло месяца два, и великий визирь стал уже забывать о самом имени Садрая.
Как вдруг, однажды проходя по улице, Ифтагар заметил странно одетого человека, который шел и с любопытством рассматривал дома.
