— Мусора, это еще что, — сказала Зази, — вот судьи... Эти...
— Все редкостные скоты, — с исключительной беспристрастностью отметил страж порядка.
— Короче, и мусора, и судьи, — сказала Зази, — вот где я их видела (жест).
Вдова смотрела на нее взглядом, полным восхищения.
— Ну, а меня где ты видела? — поинтересовался страж порядка.
Зази измерила его оценивающим взглядом.
— Где-то я уже видела вашу вывеску, — сказала она.
— Не думаю, — ответил мусормен.
— А почему? Почему бы я не могла уже где-то вас видеть?
— Совершенно верно, — сказала вдова. — Ребенок прав.
— Благодарю вас, мадам, — поблагодарила Зази.
— Не за что.
— Что вы. Как раз есть.
— Они издеваются надо мной, — пробурчал страж порядка.
— И что же? — промолвила вдова. — Это все, на что вы способны? Начинайте же действовать!
— Нет, я точно где-то уже видела его, — сказала Зази.
Вдова же внезапно перенесла свое восхищение на легавого.
— Продемонстрируйте же нам свои таланты, — сказала она, сопроводив эти слова афродизиакальным и вулканическим взглядом[*]. — Такой красавец полицейский способен на многое. В рамках закона, разумеется.
— Да тюхтя он, — сказала Зази.
— Нет, нет, — запротестовала особа. — Его нужно только подбодрить. Проявить понимание.
И она вновь обволокла его влажным, жарополным взором.
— Погодите, — изрек мгновенно встрепенувшийся мусормен. — Сейчас вы кое-что увидите. Увидите, на что способен Зашибю.
— Его зовут Зашибю! — завопила в восторге Зази.
— А меня, — скромно зардевшись, сообщила вдовица, — зовут мадам Аз. Это моя фамилия, — пояснила она.
По причине забастовки фуникулеров и метроллейбусов количество курсирующих по улицам транспортных средств резко возросло, меж тем как утомленные или торопящиеся пешеходы и пешеходицы отчаянно голосовали в надежде, что тягостное положение в части передвижения оживит в душах транспортовладельцев еще не совсем дегенерировавшее чувство солидарности.
Зашибю тоже встал на поребрик, вынул из кармана свисток и принялся извлекать из него душераздирающие звуки.
Но машины катили своим путем. Велосипедисты что-то жизнерадостно кричали и, беззаботные, устремлялись навстречу своей судьбе. Двухколесные механические средства лишь увеличивали децибельность рева и не думали останавливаться. Впрочем, Зашибю адресовал свой свист вовсе не им.
Вдруг мостовая опустела. Должно быть, где-то гигантская пробка прекратила всякое транспортообращение. Затем показалось легковое авто, единичное, но ничем не примечательное. Зашибю выдал трель. На сей раз машина затормозила.
